Белое на белом
Шрифт:
Девушка… Не рассматривать. В плотной людской массе она смогла бы прижаться к обладателю кошелька и вытащить его, но в редкой толпе — которую и толпой-то назвать было сложно — это выглядело бы крайне непристойно и сразу бросалось бы в глаза. Не рассматривать…
Все девушки, а также женщины расплылись и стали таким же фоном.
Карманники, карманники, карманники…
Они должны приближаться к своим жертвам вплотную, а значит, вести себя… Вт примерно так, как этот тип.
Низкий человечек в надвинутой почти на глаза шляпе-котелке
Юноша еще успел подумать, что будет забавно, если этот человек на самом деле карманник и сейчас он утащит требуемый конверт…
ХОЛЕРА!
Никто не заметил, что произошло, не заметил бы этого и сам Ксавье, если бы не находился в состоянии обостренного внимания.
Из рукава человечка выскользнула длинная спица, блеснувшая искоркой острия. Она вонзилась к грудь господина с тросточкой и тут же исчезла обратно, как язык змеи.
— Помогите! — возопил убийца — Человеку плохо!
Он опустил мертвое тело на мостовую. Действительно, со стороны это выглядело как внезапный сердечный приступ: спицу никто не видел, след от укола на пальто практически незаметен, крови не было, сердце пробито молниеносно, человек умер мгновенно.
Люди бросились к упавшему, Ксавье двинулся следом за ними.
— Он что, мертв? — полуобморочно спросила пухлая женщина, заливаясь меловой белизной.
Убийца выпрямился:
— Доктора! Зовите доктора!
Опять только Ксавье заметил, как под прикрытием зажатой в левой руке газеты, пальцы убийцы ловко извлекли из-за пазухи убитого знакомый конверт с сургучными печатями.
Человек в котелке вывернулся из толпы, скопившейся на месте происшествия и зашагал прочь. Ксавье, напротив, пробился ближе к лежавшему на земле.
Убит. На самом деле убит. Уж Ксавье-то повидал в своей жизни мертвецов и мог понять, притворяется ли лежащий перед ним, или в самом деле отдал душу во владение тому, кому она досталась.
Убит. Это уже не тренировка. В пакете не должно быть ничего серьезного, ведь все его предназначение — это служить частью задания для курсанта. Тогда зачем его украли? И не просто украли, а убив… Подождите-ка…
Убив господина с тросточкой. Который был младшим сотником Черной Сотни. Уж не совершили ли неизвестные, пославшие убийцу, ошибку? Решили, что конверт содержит на самом деле важные сведения?
Ксавье припомнил отношение в Сотне к заданию. Да, хотя все знали, что задание — учебное, однако все, и инструктаж и описание конверта и краткое указание на его секретность — все было очень серьезным. Кто-то, кто не знал истинной подоплеки, но услышал этот разговор — этот «кто-то» мог поверить…
Юноша поднял голову. Фигура с котелком на голове быстрым шагом поворачивала за угол, на улицу Старого рынка. Ксавье подождал, пока он окончательно завернет за угол и бросился следом.
Кровь кипела, напоминая
Охота началась.
Цайт не казался легкомысленным человеком. Любой, пообщавшийся с ним более пяти минут, нимало не сомневался в легкости собеседника. Отбросив на время загадку своего соседа по комнате, он решил переключится на что-нибудь более простое. Например, выйти в город.
Насвистывая мелодию из оперетты «Проказницы из Клемборо» он шагал по узкому коридору школы к выходу.
Начищенные до блеска сапоги, черный мундир с черной же вышивкой, высокое форменное кепи и распахнутая черная шинель. Цайт был уверен, что любая девушка — да хотя бы и женщина — падет в его объятья немедленно!
— А-апчхи!
Одна из дверей в лаборатории распахнулась. Не от чиха, конечно, в коридор выскочил преподаватель химии, доктор Лепс. Нос его распух и покраснел, но глаза блестели азартом первооткрывателя:
— Получилось!!!
Взлохмаченный, как всегда, химик торжествующе встряхнул колбу, в которой плескалась густая коричнево-зеленая жидкость. Цайт с трудом удержался от того, чтобы не броситься на пол, закрывая голову руками. Не все жидкости в лаборатории выдерживали подобное обращение, некоторые взрывались.
— Что получилось, доктор?
— Лекарство от простуды! Оно создано! Я выпил его сегодня утром и уже совершенно исцелен!
В юноше проснулось любопытство. Он живо интересовался всеми техническими новинками, внимательно следил за опытами доктора, помогая по мере возможности, поэтому сейчас он не смог пройти мимо.
— Вы уверены, доктор? Ваш внешний вид…
Лепс шмыгнул носом:
— Это остаточные явления. Мое самочувствие с утра было гораздо хуже. Но этот чудодейственный экстракт…
Цайт заглянул внутрь колбы. Бурая жидкость не вызывала доверия, она вяло колыхалась внутри сосуда, не походя на эликсир ни в малейшей степени.
— Вы сами, молодой человек, сами попробуйте! — доктор почувствовал недоверие.
Чтобы не обижать его, молодой человек, принюхался — горьковато-терпкий запах и отпил небольшой глоток.
— Холера!
Запах был горьковатый, а вот вкус был горчайший.
— Вы уверены, что это не отрава?
С доктора сталось бы сварить лекарство из мухоморов или белладонны.
— Нет, как ни странно, всего лишь экстракт ивовой коры…
За спиной Цайта скрипнули сапоги:
— Так-так-так…
При звуках этого голоса Цайт понял, что поход в город повис на тонкой соломинке. Сержант Зепп мог отменить его увольнение без объяснения причин.
Что он через минуту и сделал.