Белое солнце дознавателей. Том 4
Шрифт:
— С чего вы взяли, что они сильнее?
— Потому что в центральном пределе практически не бывает прорывов тварей, может быть поэтому. Потому что Фениксы контролируют территорию лучше и…
Закончить я не успела — Иссихар захохотал. Громко. Захохотал так, что толстяк Яванти подпрыгнул за пределами круга. Я первый раз в этой жизни слышала, как Дан смеется.
— Перестаньте. Это… жутко.
— Жутко то, насколько вы невежественны, — смех Исси оборвался так же резко, как и начался. — Чему вас вообще учили
— Почти ничему, — выдала я честно. — Дар активировался спонтанно и не был… предусмотрен.
— Немес, ашес! — пробормотал Дан и поднялся с песка, прихватив свитки. — Я не планировал заниматься обучением … невесты. И для меня стало неприятным открытием, насколько северяне… необразованны.
— Вы тоже не блистаете интеллектом, если за столько зим не смогли устранить даже внешние признаки проявления «зова», — я закрыла ладонью глаза и посмотрела через щелку в пальцах. — Ваши глаза сияют так ярко, что не нужны светляки.
— Вы, кажется, устали? И хотели спать? Отправляемся через пять мгновений.
Иссихар покинул круг— толстяк Яванти умчался следом за господином, и стало темно — только камни тускло светились по периметру. Теплый ветер ерошил волосы, песок был мелким и прохладным — я пропустила несколько горстей между пальцами. Почти как снег, только не холодный, и такой же белый.
Пахло в пустыне по-особенному. Зноем, жаром, и… свободой. Я запрокинула лицо вверх и поднесла флейту к губам. Мне хотелось позвать и почувствовать это — как пустыня откликнется в ответ.
Первые ноты прозвучали тихо, потом сильнее и сильнее, звук набирал силу до тех пор, пока я не приоткрылась и осторожно позвала…
… придите…
«Зов» на юге звучал не так, как на Севере, в глубине подземелий и шахт. Казалось, бескрайнее эхо подхватывает и повторяет мой посыл.
…придите… придите… придите… придите…
И… они откликнулись. Далеко и тихо, но я чувствовала, как кто-то откликается. Шекки?
Флейту у меня выдернули внезапно, вздернули на ноги за шкирку и потрясли.
— Вы соображаете, что творите? Леди Блау? Вы хоть иногда пытаетесь соображать, прежде, чем что-то делать? — глаза Иссихара опять полыхали по радужке расплавленным золотом. — Вы…
Дан прикрыл глаза и сделал несколько вдохов — в правильном ритме.
— Это — чужая территория, — продолжил он совершенно спокойно. — Хотя, если вы выбрали именно такой способ, чтобы сообщить о нашей помолвке на весь предел и отметить её вместе с пустынными шекками, я не буду возражать. Продолжайте, — флейту вернули мне обратно, Иссихар развернулся и, широко шагая и совершенно не оглядываясь, отправился к лошадям.
Я сунула флейту за пояс и припустила следом.
Родовое
Старуха перебирала четки с закрытыми глазами. Отсчитывая гладкие бусины, отполированные прикосновениями за столько зим до блеска. Но привычное успокоение не приходило. Пески звали ее, как будто пытаясь сообщить о чем-то.
Легкий импульс силы, как едва заметное нежное касание, она ощутила интуитивно. Неприметный артефакт, стилизованный под цветок лотоса, на небольшом туалетном столике вспыхнул и погас.
— Зов? — пробормотала она тихо.
Но артефакт больше не подавал признаков силы. Старуха встала, тяжело опершись на подлокотники кресла, и подошла ближе, чтобы лучше видеть. Ни-че-го. Она щурилась, напрягая подслеповатые глаза, пока не уловила ещё одну, едва заметную вспышку.
Ведь ей же не показалось?
— Лейла! — крикнула она громко. Бусины на входе зазвенели и качнулись, и в спальню поспешно вплыла девушка, склонившись в церемонном поклоне.
— Госпожа-бабушка.
— Кто-то из девочек вышел сегодня без разрешения в пустыню, танцевать Зов?
— Никто, бабушка, — девушка склонилась ещё ниже. — Но… я проверю.
Старуха вздернула тонкую, выщипанную в нитку и обведенную сурьмой бровь. Действительно показалось? Но она ещё не так стара, чтобы ей чудилось.
Бусины на входе зазвенели ещё раз.
— Все на местах, — отчиталась девушка. — Бабушка желает что-то ещё?
— Покои для юной госпожи готовы?
— Как приказывали. Западная сторона, окна выходят во внутренний сад, оформили в северном стиле. Леди Блау останется довольной.
Старуха отмахнулась небрежным жестом, многочисленные браслеты на руке сверкнули золотом.
Джихангир был однозначен в своих распоряжениях. Девочке должно настолько понравиться в гареме, чтобы она изъявила желание остаться. Сама. Изъявила.
Старуха вздохнула. Что будет, если северянке не понравится, она предпочитала не думать. Не она первая, не она последняя. Таков удел женщин.
Старуха проковыляла к артефакту и погладила лепестки цветка — лотос спал, как и задолго до этого. Надо всё же показать артефакт Мастеру. Чтобы управлять гаремом — нужно всегда точно знать, что происходит.
Поместье Блау
Луций — бежал. Подпрыгивал, придерживая пола халата, неловко огибал препятствия, втягивая живот — слишком хорошо готовит Маги, пыхтел, потел, и торопился.
— О-хо-хо-хо… — через две ступеньки вниз разом — это уже подвиг в его возрасте. — О-хо-хо-хо, — ещё три ступеньки, — ХО! — приземлился он грузно, на площадке.
Дверь личного кабинета вспыхнула по периметру, когда он подал импульс силы, и распахнулась.