Белое золото, черная смерть
Шрифт:
Улыбка молодого человека угасла.
— Значит, принесешь нам по двойной порции ребрышек, — быстро проговорил Могильщик, — а с ними черной фасоли, рису, икры, капусты с луком и помидорами, а на десерт по хорошему куску яблочного пирога и мороженое. Договорились?
Молодой человек снова заулыбался:
— Значит, легкая закусочка?
— Ну да, нам надо подумать, — сказал Гробовщик.
Молодой человек ушел, виляя бедрами.
— Мистер Луис, наверное, ворочается
— Черт, скорее он ухлестывает за каким-нибудь ангелочком в женском обличье, раз уж спасся от этого бульдога.
— Если он попал в рай.
— Все, кто носил юбку, были для него ангелочками.
Ресторанчик был заполнен в основном молодежью, косившейся на сыщиков, когда те разглядывали их, наивно полагая, что эти зеленые юнцы и понятия не имеют, кто они такие.
Внезапно они обратились в слух.
— Прес, — определил Могильщик, прислушиваясь. — И Суитс.
— И еще Рой Элдридж, — добавил Гробовщик. — А кто на басе?
— Не узнаю. И гитару тоже, — признался Могильщик. — Просто я отстал от жизни.
— Что это за пластинка? — спросил Гробовщик у молодого человека, стоявшего рядом с автоматом, — он-то и заказал этот номер.
Его девица покосилась на них своими темными глазищами так, словно они сбежали из зоопарка, но молодой человек важно ответил:
— «Смеяться, чтоб не плакать». Иностранная.
— Черта с два, — сказал Гробовщик.
Никто не стал ему перечить. Сыщики молчали, пока не появился официант с тарелками. Стол ломился от еды. Могильщик усмехнулся:
— Похоже, надвигается большой голод.
— Ничего, нас просто так не возьмешь, — отозвался Гробовщик.
Официант подал три вида соуса — «Красный дьявол», «Сестренкин братишка» и «Западно-Виргинский уксус», а также тарелку с желтым — кукурузным хлебом и блюдечко с домашним маслом.
— Бон апети, — сказал он на ломаном французском.
— Мерси, мусью, — отозвался Гробовщик.
— Черный француз! — заметил Могильщик, когда официант удалился.
— Ох уж эта Гражданская война, — сказал Гробовщик. — Из-за нее нас и выгнали с Юга.
— А теперь белые хотят начать вторую гражданскую, чтобы выгнать нас на Юг.
Больше они не разговаривали. Все их внимание поглотила еда: они поливали жареные ребрышки соусами, со смаком обгладывали кости. Шеф-повар глядел на благородных клиентов и радовался всей душой.
Когда они наелись, из кухни вышла мамаша Луис. Она была похожа на аэростат на двух ногах, увенчанный головой-буйком. Круглое черное лицо под пестрым платком лоснилось от пота, но тем не менее поверх черного шерстяного платья у нее был еще
— Как дела, страшные фараоны? — весело приветствовала сыщиков мамаша Луис.
— Отлично, мамаша Луис. А ты как?
— Мерзну, — призналась она.
— Неужели и твоя новая любовь не может тебя согреть? — удивился Гробовщик.
Она метнула взгляд на надменного денди, ослепительно улыбавшегося двум дамочкам за ближним столом.
— Женщины вроде меня берут, что посылает Господь, и не ропщут, — сказала она.
— Раз ты довольна, то и нам грех жаловаться, — сказал Могильщик.
В дверь просунулась чья-то голова и что-то сообщила молодому красавцу, который подбежал к сыщикам и сказал:
— Вами интересуется ваше начальство.
Они вскочили и, не расплатившись, исчезли.
Глава 15
— На складе вторсырья нашли труп — это там, где 125-я улица переходит в мост Трайборо, — сказал Андерсон.
— Ну и что? — отозвался Гробовщик.
— То есть как это так «ну и что»? — вспыхнул лейтенант. — Вы разве уже на пенсии? Поезжайте разберитесь. Вам пора бы знать, что убийство — это преступление. Равно как грабеж.
— Слушаюсь, — сказал Гробовщик, чувствуя, как у него запылали уши.
— Ну что, попало от начальника? — хмыкнул Могильщик, выводя машину на оживленную магистраль.
— Да, босс осерчал.
— Это тебе хороший урок. Убийство надо уважать!
— Вы меня уговорили, — сказал Гробовщик.
Группу из «убийств» возглавлял сержант Уайли. Его ребята собирали отпечатки рук-ног, щелкали вспышками. Молодой розовощекий помощник судмедэксперта прикреплял на труп бирку и весело насвистывал.
— Старые друзья, укротители львов! — приветствовал их сержант. — Не пугайтесь, песик сдох.
Они взглянули на труп пса, бегло осмотрелись.
— Что у вас тут? — спросил Могильщик.
— Еще один труп. Пятый за ночь, — сказал Уайли.
— Значит, вы посетили спектакль на стадионе?
— Спектакль! Когда я туда приехал, там было четыре трупа. Единственный живой актер достался вам.
— Можем его подарить.
— Зачем? Если вам он не понадобился, какой мне от него толк?