Белорусские народные сказки
Шрифт:
— Вот и дождался,— говорит про себя батрак,— вот тебе и жена! Как же я буду жить с рыбой? Что я, окунь какой-нибудь или что?
Тем временем рыба хлоп-хлоп хвостом, трижды встрепенулась, и вышла из нее паненка, да такая красивая, как на картинке. Глянул на нее батрак и рот разинул: глядит — слова вымолвить не может, словно у него язык отнялся. Ни рукой, ни ногой не двинет, шевельнуться не может — так растерялся, удивился бедняга... И было чего! Очень уж она пригожая. А паненка стоит перед ним, головку набок склонила, ручки на животе сложила, носовой платочек в руках держит — чистый ангелок.
— Здравствуй, мой муж богоданный!
А батрак
— Здравствуй, мой муж богоданный! — говорит она во второй раз. А батрак по-прежнему молчит, слова вымолвить не смеет.
— Здравствуй, мой муж богоданный! Что же ты молчишь? — говорит она в третий раз.
Только тогда набрался смелости бедняга работник.
— Здравствуй, здравствуй! — отвечает.
— Я твоя женка,— продолжает девушка,— та, которую ты просил у бога. Вот бог и послал меня тебе. Рад ли ты мне?
Только тут вернулся к батраку дар речи.
— Ах, дорогая моя паненочка! Может ли это быть? Нет, видно, ты, паненка, смеешься надо мной? Ты такая молоденькая, пригожая, а я, известно, мужик.
— Не бойся,— отвечает она.— И мужик —человек. На свете все люди равны.
— Боже мой, боже! Спасибо тебе за твою милость! Вот радость ты мне послал! — говорит батрак.— Но боюсь, паненочка, боюсь!..
— Чего же ты боишься? — спрашивает девушка."
— Боюсь, как ты со мной будешь жить, я тебе не ровня, и, если правду говорить, стар я для тебя.
— Не бойся, говорю тебе... Поживем — поладим. А теперь надо подумать, где нам ночку ночевать: пойдем себе хатку искать.
Взялись за руки и пошли.
Пришли они в село, идут улицей, спрашивают: не пустит ли кто жить к себе?
Дивятся люди: откуда такая паненка взялась? Да еще с мужиком ходит и говорит, что он ее муж... Боятся пустить таких жильцов. Наконец нашелся один хозяин, смилостивился, пустил их в баньку жить. Вошли они в баньку—черно везде, грязно, воды налито. На что батрак ко всему привычный был, и тот глянул кругом, заплакал: как это паненка, такая слабенькая да нежная, будет здесь жить? Ни присесть, ни прилечь, ни еды сварить...
— О чем ты плачешь? — спрашивает паненка батрака.
— Я плачу о том, что на горе послал тебя мне господь. Нет тебе нигде пристанища. Как ты будешь здесь жить?
— Не бойся,— отвечает паненка,— проживем.
Остановилась она возле порога,; три раза взмахнула платочком, и сразу банька вся засветилась: и стол появился, и лавки, и постель, и еда... Все что надо. Опять батрак от изумления рот разинул. «Ну и чудесница!» — думает про себя. И стали они жить счастливо, но не долго в покое пожили. Увидели люди, что у мужика такая жена красивая, захотели выслужиться, пошли к пану: «Так, «мол, и так, вельможный пане, появился в селе мужик с паненкой, живут как муж с женой. Куда ему, мужику, такая женка? Она, видимо, настоящая паненка, молодая, пригожая, а он, известно, мужик. Куда она ему? Вот если бы пану...»
А пан в той местности был рябой, некрасивый, да слишком падкий до женского пола. Под вечер пошел он на село, будто на прогулку, а сам подошел к баньке, посмотрел в щелочку, видит—и правда паненка очень красивая, а мужичок совсем невзрачный. Вошел в баньку.
— Что вы за люди? — спрашивает.— Откуда вы? .
— Он,— отвечает паненка,— мой муж богоданный, а я его женка.
— Вот как... Муж богоданный... Знаем мы такие штуки... Говори ты, мужик, откуда взял эту паненку? — крикнул пан.
— Бог дал, паночек! — говорит батрак.
— Вы, наверно, беглые,— кричит
ти их к себе в имение. Повели их, бедных. Плачет мужик, а паненка его утешает:
— Не плачь, ничего он нам не сделает,, перетерпим,— без горя и добра не будет.
Заперли их в амбаре, стерегут, чтобы не убежали.
Пан мужа муштрует, а к жене подбирается. Но не на такую напал.
— Я, — говорит, — мужняя жена, хоть ты меня режь, а на грех не собьешь.
И задумал пан мужика со свету сжить, чтобы легче было до жены добраться. Придумал он задать батраку задачу.
— Добудь мне,— говорит,— такую собачку, что, если в хвостик ей подуешь-заиграешь, всякий пойдет плясать. Пока не добудешь, домой не возвращайся, засеку!
Пришел батрак к жене и плачет.
— Чего ты плачешь? — спрашивает она у него.
— Задал мне пан задачу — найти такую собачку, что, если в хвостик подуешь-заиграешь, все плясать пойдут. Идти такую собачку искать, значит к тебе не вернуться. Где я возьму такую?
— Не плачь,— говорит жена богоданная,— я тебе помогу, посоветую, найдешь ты такую собачку и домой вернешься, цел будешь, а пан мне ничего не сделает. Ложись спать, а завтра собирайся в дорогу. !
Поужинали они, легли спать, выспались. На другой день жена и говорит своему мужу:
— Вот тебе мой платочек, и вот тебе мой перстенек. Перстенек надень на палец, платочек держи в руках. Иди той дорогой, которой сюда пришел, подойди к тому кресту, где меня повстречал, дерни за ту веревку, которая на кресте висит, дерни три раза. Спустится по веревке лукошко, садись в то лукошко, снова дерни три раза веревку, и ты очутишься на том свете. Посмотришь — кругом огонь горит, грешники поджариваются,— это пекло. Иди прямо на огонь, платочком взмахни —.огонь перед тобой расступится, а ты все иди прямо. Жарко тебе будет, платочком обтирайся. Пройдешь пекло, раскинется перед тобой поле ровное-ровное, широкое-широкое. На этом поле встретишь людей — ни с кем не разговаривай. Перейдешь поле, очутишься в большом саду, увидишь много ворот, стукни в ворота, выйдут тебе навстречу мои сестры. Ты скажи им: «Послала меня к вам моя женка богоданная, просила дать мне такую собачку, что, если ей в хвостик подуешь-заиграешь, все плясать начнут». Ежели сестры сомневаться станут, покажи им мой перстенек. Они дадут тебе собачку, спрячь ее за пазуху и тем же путем - дорогой иди обратно. Подойдешь к лукошку, сядь в него и спускайся на землю. Ну, будь здоров и иди с богом.
Простился муж богоданный с женой и пошел искать чудесную собачку. Сделал так, как жена ему велела, поднялся на тот свет, оглянулся — кругом смоляные реки текут, кипом кипят, огнем горят, высоко-высоко пламя поднимается. Куда ни пойдешь — к огню придешь. Пошел батрак прямо, куда глаза глянули. Чем ближе к пеклу подходит, тем жарче становится. Оботрется платочком—прохладу почует. В пекле плач, крики, стоны, словно буря в лесу воет. Взмахнул батрак перед собой платочком, огонь расступился, дорога открылась, а по сторонам словно стены огонь стоит. Пошел батрак по огненной дороге, обтирается платочком, чтобы не было жарко. Вышел в поле, раскинулось оно широко-широко. Люди по полю молча слоняются, батрак тоже ничего не говорит им, ни плохого, ни хорошего. Подошел к саду, конца-краю тому саду нет, а в ограде ворот много — не сосчитать, в саду поют, играют, как на свадьбе. Подошел батрак к одним воротам, стукнул, и ворота сами распахнулись. За воротами паненки, много их, и все такие пригожие, как его жена.