Белорусские народные сказки
Шрифт:
КАК МИКОЛА И ПЕТР ЛОШАДЕЙ НА УКРАИНЕ ПОКУПАЛИ
Бог сотворил белый свет не так, чтобы везде всего поровну было: скота, людей, лошадей. Сначала много всего было на Украине. Наступает весна. Бог видит, что белорусскому мужику пахать нечем, лошадей нет. Не пропадать же нашему брату с голода. Бог дал святому Миколе и апостолу Петру денег и послал их на Украину лошадей покупать.
А Микола очень любил выпить. И зайди он с Петром в кабак. Взяли полштофа, второй — выпили. Как зашумело у Миколы в голове, он и давай еще пить и пропил
Вышли они, смотрят: бегут два табуна. Микола как вскочит на первую лошадь, и табун за ним. Петр —на другую, и повели за собой два табуна. Гонят этих лошадей, никто будто этого и не видал, а хвать—свидетели оказались: ворона, сорока да кукушка.
Привели лошадей богу, хотели было его обмануть; бог у них спрашивает:
— Купили лошадей?
— Купили.
— А свидетели у вас были, как вы покупали?
— Нет, свидетелей не было.
Тут откуда ни возьмись ворона.
— А про ворону вы забыли? Ну как они, купили лошадей? — спрашивает бог ворону.
— Укра-али, укра-али!
Сидит на ветке ворона да и знай орет.
— А ты что скажешь, сорока? — спрашивает бог.
Сорока прыгает с веточки на веточку и стрекочет:
— За это им, господи, чи-чи-чи!
Прилетает и кукушка. Эта пожалела:
— Господи, они купили, да ку-у-пили, да ку-у-пили! Микола и Петр обрадовались, что хоть кукушка их руку держит, и говорят:
— Вот ты, кукушка, кукуй только до Петрова дня, а после будешь свободна. А вы, ворона да сорока, раз вы наклепали, вам каркать и стрекотать,— не будет вам никакого отдыха.
ИЛЬЯ И ПЕТРО
Давно это было, когда еще сам бог по земле ходил. Отдал бог весь белый свет Илье и Петру. Известно, где два хозяина, там никогда порядка нет. Один посылает дождь, а другой —вёдро. Плачут тучи, не знают, что делать, кого слушать. Пойдет дождь — Петро бежит да кричит, лается на чем свет стоит:
— Что вы, потаскухи, делаете, зачем мочите сено, люди же теперь косят!
— Нам,— отвечают тучи,— Илья приказал.
— Ах вы мокрохвостки,— ругается Петро, — я вам покажу Илью! Илья всегда разведет гнилья.
Схватит Петро метлу и разгонит тучи по углам, а небо чистенько подметет. Вдруг откуда ни возьмись тарахтит, едет Илья, орет, словно у него живот схватило, аж небо и земля дрожит. Тучи толкутся, как неприкаянные, вылазят из углов, и польет такой дождь, что не только низины, и холмы затопит. Жалуются люди богу, что паны дерутся, а у мужиков чубы трясутся, жалуются и просят бога, чтобы дал вёдро. Призовет бог к себе Илью, ругает его, а тот оправдывается—столько, мол, развелось нечисти-чертей, что надо их громом побить, не то весь свет опоганят. Призовет бог Петра и уговаривает: пускай Илья немного поохотится за чертями. А Илья тем часом так разгромыхается, что аж земля стонет: нет ни дня, ни ночи; тучи кишат на небе, как вьюны в решете; на небе все кипит, как в горшке; молния так блещет, что в глазах темно становится, а Перун-то и знай смолит, полосует сосны и дубы да поджигает постройки в деревнях, либо стога в поле. А Илья ездит себе по небу да командует: «Так, так, так! Го-го-го! Еще, еще... Лупи, лупи его, гада... Вот так, так... Го-го-го! Тресни его по затылку! В загривок, в загривок лупи его, гада! Трах-тах-тах!
Вот однажды вздумали они походить по земле, поспрошать людей, кого они больше любят: Илью или Петра. Как сошли они на землю, так в скором времени и повстречались. Идут рядом и спорят: Петро говорит, что его больше любят люди, а Илья говорит, что его. Как дознаться, чья неправда? Видят они: человек сеет гречиху.
— Вот,— говорит Петро,— давай спросим, кого мужики больше любят.
— Давай спросим,— соглашается Илья.
— Помогай бог! — кричит Петро.
— Спасибо.
— Скажи, добрый человек, кого вы больше любите, Илью или Петра?
Мужик снял с плеча севалку, поставил ее на землю, почесал затылок.
— А бог его знает, кого мы больше любим: может, Илью, а может, Павла-Петра.
— Ты не плети плетень, — говорит Петро,— а отвечай нам прямо.
— Илья и Павел-Петро — добрые святые, мы их и любим.
— А кого больше?
Видит мужик, что тут не выкрутишься.
— Пожалуй, Павла-Петра.
Илья даже задрожал от злости. Пошли они дальше, а Илья и говорит:
— Спалю за это ему ниву, ничего не уродит.
— А я намочу и пошлю урожай,— говорит Петро.
— Коли так, я сделаю вот что: кто первый попробует с этой нивы лепешку — подавится.
Ухмыльнулся Петро, и пошли они дальше.
Выдалось в тот год на редкость доброе лето: днем солнышко, тепло, а ночью теплая роса или тихенький теплый дождик. Растет все как на дрожжах; сдается, посади на поле дитя, так и оно вырастет. Уродилась гречиха по пояс. Набил мужик пол гумна. Вот намолотил он гречихи, намолол, и напекла хозяйка свежих лепешек полное решето. В ту пору приходит в село Илья с Петром, и заночевали они у того мужика. Забыл Илья, не узнал его.
Сели они ужинать.
— Вот благодарение господу,— говорит мужик,— уродилась нынче гречиха, попробуйте, дорогие гости, свежих лепешек.
А Илья в тот день здорово-таки проголодался. Как схватил он лепешку, так и подавился. Он и туда и сюда, и водою запивал, и кулаком его били и в грудь и в спину —хоть бы что. Догадался он, что это проклятые им лепешки, и давай просить прощения у мужика и Петра. Насилу очухался. С тех пор перестал Илья мешать людям сено косить. И все было бы хорошо, если бы Петро не был таким старым и глухим. Бог говорит:
— Посылай тогда дождь, когда люди просят,— а он не дослышит и посылает дождь, когда люди косят.
ПО КАКОМУ СЛУЧАЮ БЫЛА ДАНА ВЛАСТЬ ЖЕНЩИНАМ И ПОТОМ СНОВА ОТНЯТА У НИХ
Припала апостолу Петру жалость к бабам: дескать, женский пол много от мужей своих терпит. Вот и выпросил Петр у бога для баб власти над мужьями. И такая воля была дана бабам,, что мужику одно оставалось: знай пляши под бабью дудку!
После того апостол Петр с богом по земле ходили и остановились как-то в мужицкой хате на ночлег.