Белужга
Шрифт:
Петр Медынец
Медынец подходил к знакомому кабинету не без содрогания. Он снял бумажки, которыми, за неимением лучшего, опечатали дверь, и осторожно приоткрыл ее.
Пусто.
Смешно было бы ожидать, что все останется как он запомнил.
– Ну, что думаешь?
– спросил он.
– Проникновение со взломом, - тут же отозвался Кротов.
– Не было взлома.
– Не было, - согласился Кротов, осматривая развороченный косяк.
– Сторож сказал, что так и
Медынец усмехнулся:
– Знаешь, что... Дуй-ка в библиотеку. Подними местные газетки за позапрошлый год.
– Ты думаешь, опять они?
– Не знаю. Но вероятнее всего - да. Давай-давай, в темпе. Я серьезно. Проверь, вдруг что еще случилось.
Кротов развернулся, подошел к двери и щелкнул ногтем по календарю:
– Видел?
Медынец кивнул:
– С тех пор не поменяли.
На календаре было девятое сентября две тысячи тринадцатого.
Федор Христофоров
Заявившись в библиотеку вовремя - редкий случай, - Федор с наслаждением переобулся, включил компьютер и открыл браузер. Что там в мире делается?
В мире делалось. Заголовок одной из новостей на главной яндекса гласил: "Пожар в Белужине: жертв и разрушений нет".
Федор отмер, аккуратно уселся на вертящееся кресло на колесиках, ухватился покрепче за подлокотники и принялся думать. Думать было особенно нечем; в голове не переставая крутилось "ни фига себе рассказик получается" и забивало всю оперативную память.
Наконец, оторвав одну руку от подлокотника, Федор развернул новость и открыл одну из статей по теме. Статья, по счастью, оказалась предельно лаконичной:
"В ночь с пятого на шестое июля в бывшем здании отделения связи поселка городского типа Белужин произошло возгорание. К шести часа утра шестого июля пожар был ликвидирован. Жертв и разрушений нет. Пожарные связывают возгорание с протекающими неподалеку от здания торфяными пожарами. Следствие ведется".
Под этой новостью уже красовались два комментария, видимо от местных жителей:
Dustoevskii: Держитесь подальше от торфяных болот.
Blank_Frank: Где торф, где ящик?!
Второе замечание было вполне резонным. Торфяники начинались приблизительно в километре от стен здания. Теоретически, конечно, могло полыхнуть и по этой причине, только для этого следовало обложить "ящик" соломой.
Пожар означал одно: с фиксацией рассказа о ночном незнакомце и Тех-Кто-Заперт-Там следовало повременить. До выяснения обстоятельств.
Заглянув на полуофициальный сайт городка, Федор обнаружил, что кто-то из доброхотов уже успел сфотографировать у потушенного здания пожарную машину, изрядно потрепанный полицейский автомобиль и средней запыленности зеленый жигуль. Насчет последнего сразу возникли вопросы:
Mint: Почем машинку брали? Хочу такую же!
Pfvel79: Огурцы приехали?
Blank_Frank: Между прочим, у американцев "огурцы" - это ЦРУ.
Pfvel79:
Пруфа не было. Неудивительно. И правда, что это за "у американцев"?
А вот вопросов по поводу фотографии самого здания не возникло. Хотя и должны бы. Потому что никаких следов пожара не наблюдалось.
Петр Медынец
Оставшись один, Медынец насторожился. Он чувствовал... присутствие. Иначе не скажешь. И не где-то за спиной, а словно прямо перед ним.
Два года назад докопаться до правды не удалось. Помешали. Свои же помешали!.. Чертовски обидно. И вот теперь - второй шанс.
Наверняка это те же самые ребята, которых тогда разогнали. Сбежали все, кроме библиотекарши - тетки лет тридцати на вид, но с какой-то жуткой кожной болезнью - да еще нескольких трупов, среди которых был прошлый сторож "ящика", пара полицейских и двое или трое "сектантов", как их назвали.
Одного из них тогда пришил Кротов.
...Вломились в здание "ящика" ввосьмером. Шестеро рассредоточилось по первому этажу, а Кротова и Медынца отправили наверх, на второй.
Они взошли по лестнице - лифт не работал - и услышали негромкое бормотание. Доносилось оно из открытой двери дальнего кабинета. Там кто-то ходил взад-вперед, притопывая ногами, и что-то бормотал неуверенно дребезжащим голосом, в котором то и дело прорывалось веселье.
Медынец, как старший по званию, пошел первым. Миновал две закрытые двери. Голос стал громче. Теперь уже можно было разобрать, что там бормочут. Он прислушался.
– Голова-голова...
– продребезжал мужской голос.
Медынец оглянулся на Кротова. Тот сильно побледнел, взгляд его был направлен куда-то вниз, в покрытый коричневым линолеумом пол. Медынец опустил голову.
– Голова-голова...
– Топ-топ, хлоп-хлоп.
– Зачитай мне права...
По полу расползалось темно-красная лужа.
– Голова-голова, зачитай мне права!
– Смешок.
Медынец выдохнул, кивнул Кротову - тот кивнул в ответ - и встал в дверном проеме, крикнув:
– Стоять! Руки за!..
И осекся.
Кабинет был довольно большой. Три больших коричневых шкафа - один платяной, два книжных; два стола, несколько стульев. Один из столов был завален бумагами, со второго все было сброшено на пол: какие-то схемы, справочник по радиотехнике, старый черный телефон с белым диском...
На этот стол ножками кверху был водружен стул, и на одну из его ножек...
До того, как появилась фотография, моментальные снимки вмораживались непосредственно в мозг. Снимков получалось немного, были они обычно не слишком точными, и показать их кому-нибудь тоже было проблематично...
А избавиться - невозможно.
Медынец попытался отогнать видение. Не вышло. Он скрипнул зубами и достал телефон. Ответили почти сразу же.
– Алло!
– Приветствую. Лейтенант Медынец беспокоит. С кем говорю?