БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ
Шрифт:
До встречи с Кончитой оставалось полчаса - у него было еще время погулять. Миновав обелиск в честь независимости страны, Хосе Рауль вскоре дошел до улицы больших магазинов - Флориды. Здесь он на минуту остановился в сомненье: не пройтись ли направо к улице и площади Мажо - месту важнейших учреждений страны и дворца президента? Где-то близко была и Ривадавиа, но Капабланка избегал эту улицу, напуганный ее гигантской длиной: двадцать три километра! За день ее, пожалуй, всю и не пройдешь!
Толпа все более сгущалась: еще бы, что ни шаг, то кинотеатр. Дальше шла Санта-Фе - улица модниц и самых
Кончиты в ресторане еще не было. «Задержалась в театре, - подумал Капабланка, - а может быть, опять что-то приключилось с ее «шевроле». Хосе Рауль улыбнулся, вспомнив, с каким гордым видом сидит Кончита за рулем своего маленького автомобиля и как беспомощен и жалок бывает ее вид, когда пустячная неисправность нарушит работу мотора.
Ресторан «Трампесон», как всегда в вечерние часы, был переполнен. Капабланка с трудом отыскал свободную кабину и в ожидании Кончиты с наслаждением отдыхал после прогулки. Многие посетители тотчас узнали чемпиона мира и кивком головы указывали на него соседям. Женщины не сводили с него любопытных взоров.
Капабланка давно привык к всеобщему вниманию и спокойно рассматривал сидящих за соседними столиками. Бурлящий зал, разделенный невысокими перегородками, напоминал огромные пчелиные соты с квадратными ячейками; монотонный беспрерывный разговор еще более увеличивал сходство ресторана с пчелиным ульем.
– Добрый вечер, дон Хосе, - услышал кубинец голос Кончиты. Задумавшись, Хосе Рауль не заметил, как она подошла.
– Здравствуйте, дорогая, - поднялся с места Капабланка.
– Что с вами? Что произошло?
– Ничего особенного. Опять закапризничал Россинант, - и она показала на свои запачканные маленькие руки.
Приход Кончиты вызвал всеобщее внимание посетителей. Как порыв ветра взмывает все флаги в одну сторону, так появление актрисы привело в одно и то же положение все шляпки и прически. Знакомые раскланивались с известной актрисой, мужчины открыто любовались ее пышной красотой. Женщин больше всего интересовал наряд Кончиты: они, не стесняясь, рассматривали ее изящный костюм из дорогой темно-желтой шерсти, широкополую шляпу, большие серьги и кольца с крупными камнями, блиставшими на длинных тонких пальцах.
– Боже, как я голодна!
– театрально воскликнула Кончита.
– Дон Хосе, дорогой, закажите мне дыню с ветчиной и седло дикой козочки. Я сейчас приду.
– А все-таки хорош наш «Трампесон»!
– сказала она, возвратясь через несколько минут.
– Лучший ресторан в Буэнос- Айресе. Особенно для нас, артистов. Да и для вас, дон Хосе, - добавила она, очаровательно улыбнувшись.
Кубинцу тоже нравился этот простой и удобный ресторан на улице Кожао. Пусть здесь нет хрустальных люстр, ослепительной белизны скатертей, поющего хрусталя. «Трампесон» ценят за простоту и удобство, а главное, за то, что он открыт круглые сутки.
Официант принес заказ.
– Что вы делали днем, Хосе?
– спросила Кончита.
– Играл в бридж, немного в домино.
– А теннис опять пропустили. Вам же вредно все время сидеть за столом, - укоряла Кончита.
–
– А как ваше настроение после вчерашней победы? Лучше, чем две недели назад?
– Актриса лукаво улыбнулась, напомнив, как расстроен и подавлен был ее друг после первого поражения.
– А вы заметили, дон Хосе, что я приношу вам счастье?
– продолжала Кончита, не дождавшись ответа Капабланки.
– О, да!
– Я имею в виду ваш матч с Алехиным.
– Конечно, моя дорогая! Вы же мой ангел-хранитель!
– Нет, серьезно, дон Хосе. Разве не я говорила вам после первой партии, что все будет в порядке, что скоро вы победите, исправите печальное недоразумение. Разве получилось не так?
– Именно так, дорогая. Вы принесли мне удачу. Теперь, когда счет матча уже в мою пользу, мне ничто не страшно.
– Я это знаю: вы же гений, мой единственный, неповторимый гений!
– Кончита нежно дотронулась до руки возлюбленного.
– Разве может кто обыграть моего дона Хосе? Я всегда предсказывала, что именно вы всех победите, а я ведь счастливая.
При этих словах Кончита незаметно подавила тяжелый вздох, ибо ее собственную жизнь вряд ли можно было назвать счастливой. Путь к театральной славе был трудным для Кончиты, хотя она и выступала теперь в лучшем театре страны.
– Быть женщиной - это специальность!
– любила повторять Кончита и всем своим поведением оправдывала этот афоризм.
Встретив Капабланку чемпионом мира, Кончпта сразу подметила в нем новые черты характера. Никогда не покпдавшая его самоуверенность переросла теперь в безграничную самовлюбленность. Как все люди, которым путь к славе и успехам не стоил большого труда, кто достигал всего лишь за счет без меры отпущепного природой таланта, Капабланка слепо верил в свою судьбу, предопределение, в свое неизменное счастье.
Кончита сумела быстро приспособиться к новым качествам знаменитого друга: в удачную минуту называла его непобедимым, чемпионом всех времен, гением, вовремя высказывала уверенность в его будущих победах и вызывала в сердце кубинца приятное чувство удовлетворения. Лесть возмещала теперь недостающее влияние былой красоты и обаяние молодости.
Кончита сумела уверить своего друга, что именно она является путеводной звездой к его славе и успехам, что она неизменно приносит ему счастье в матче. Всегда готовый принять подобные утверждения, Капабланка поверил и в это. Вспоминая теперь перипетии первых семи партий матча, он все больше убеждал себя, что только влияние Кончиты, ее внимание и заботливость помогли ему добиться успеха.
Сегодня я слышала разговор в театре, - продолжала Кончита после некоторой паузы.
– Аргентинцы восхищены вашей вчерашней игрой.
– Да, я играл неплохо, - заметил дон Хосе.
– Но мне помог мой противник. Он допустил несколько ошибок в дебюте.
– Кто же не ошибается, играя против Капабланки? Даже я и то веду себя с вами не безошибочно.
– Уже сожалеете, дорогая?
– О, что вы? Я согласна всю жизнь делать такие ошибки! Последовало молчание.
– Что еще говорят о матче?
– переменил тему Капабланка после небольшой паузы.