Белые кролики на белом снегу или всё началось из-за женщины
Шрифт:
Я почти во всех состязаниях был первым, а если бы не кривой пол в том месте, где мы играли в городки, и не тот неизвестный зверь за окном (наверняка филин), который отвлёк меня, когда я бросал кольца. А также, если бы дядя Женя не жульничал, когда мы играли в нарды, то я, наверняка, стал бы победителем!
Ну и в дартс я, конечно же, продул из принципа. Просто мне досталось играть с той самой девочкой, Таней с очень большими и очень голубыми глазами. Играла она – так себе, и мне пришлось изо всех сил постараться, чтобы играть ещё хуже.
Но, всё-таки я справился! Я ведь – джентльмен.
А вообще, очень даже может быть, что я и стал победителем. Просто никто, как обычно, не считал общих итогов одиночных соревнований. Проводили только финальные состязания между победителями одиночных состязаний. Уж не знаю, почему. Видимо тоже – традиция.
Так что, как знать, что получилось бы, если посчитать. Как знать?
Как должен выглядеть настоящий мужской корабельный обед
После финальных состязаний папа объявил обед. Обед с папами это тоже – очень интересно. Он совсем не похож на обед с мамами. И сейчас узнаете, почему.
Для объявления обеда папа взял огромную серебристую кастрюлю, стал бить по ней большим серебристым половником и кричать:
– Свистать всех на камбуз!
Это он так играл в обед на настоящем морском корабле. Там, говорят, чуть что – звонят в судовой колокол. Называется он рындой.
Чтобы все на корабле знали, сколько времени, бьют в рынду. Кстати, время по-корабельному и не время вовсе, а – склянки! Хотите, верьте, а хотите – нет.
Если что не так – пожар какой или наводнение. Хотя нет, про наводнение – это я загнул. Шторм, например! Тогда – тоже в рынду звонят, что есть мочи.
Вот и на обед – чтобы всех позвать – опять бьют в рынду. Сам кок, лично и бьёт. А кок – это по-ихнему, по-корабельному, повар так называется.
Надо всех матросов к капитану на собрание созвать – тоже звонят. А как ещё на корабле всех собрать? Не по телефону же. Телефоны – они на земле. А в море и в воздухе – как-то без телефонов обходиться приходится.
Вот и у нас получилась рында! А ведь была бы мама – обязательно сказала бы, чтобы мы не портили кастрюлю и поварёшку. Вот, именно поэтому-то с папами обед и интересней.
Ну а ещё они не то, что мамы – не накрывают красиво на стол, не расставляют три часа всем тарелки и вилки с ложками и не подкладывают под них аккуратную салфеточку. Даже не нарезают хлеб!
А возьмут кастрюлю, погреют на плите, что в ней лежит и говорят:
– Ну, что?! Кому куда это наложить?
А мы им:
– А это твёрдое или жидкое?
Папы заглядывают в кастрюлю:
– Жидковато.
Тогда я начинаю искать повсюду глубокие тарелки и всем их раздавать. А если нашел мало, то раздаю что-нибудь ещё, чего находится и во что можно налить это самое, жидкое. Маленькие кастрюльки и мисочки, ковшики и пиалы.
И знаете, какая штука?! Никогда не находится у меня нужное количество тарелок!
Ведь так гораздо интересней! Правда?
Если честно, я, конечно же, помню, где у нас можно найти много нужных тарелок. В шкафчике наверху. Там стоят красивые стопки одинаковых тарелок разных размеров и глубины.
Но каждый раз, когда у нас происходит мужской турнир, мы с папой усердно делаем вид, что мы об этом не помним. И получается так весело! Как в настоящем походе или на необитаемом острове, о который разбился наш корабль, и нам приходится есть из того, что нам удалось найти на берегу.
Один раз я даже ел суп из формы для кекса. Это была такая миска-бублик. Середины у неё не было, вернее – в середине у неё была дыра. А вокруг дыры плавал по кругу суп. И я его оттуда вылавливал ложкой, как из спасательного круга. И это было настоящее приключение!
Когда же суп у нас заканчивался, мы приступали к поискам новой еды. Мы начинали все с хитрым видом заглядывать на столы, в холодильник, в шкафчики, искали под всякими крышками и салфетками.
– Есть! – кричал кто-нибудь, и все сбегались смотреть на добычу.
– Та-а-ак... Посмотрим-посмотрим, что у нас тут, – Говорил папа загадочным голосом и открывал пошире крышку. Так, чтобы всем было видно.
– Это что у нас такое – непонятное, чудное? – спрашивал он у нас.
Мы дружно тянули носы туда, где стояло загадочное блюдо.
– Салатик! – говорил один.
– Каша?! – интересовался второй.
– Картошка! – радовался третий.
– Жаркое! – торжественно объявлял папа. – Кому!? – интересовался он. И все, конечно же, кричали наперебой: "мне", "и мне!", "мне побольше!", “обожаю жаркое!” И протягивали каждый свою походную посуду в остатках супа.
А что же тут поделаешь!? – Другой посуды мы не нашли. А мыть некогда! Так что – едим по-походному.
В этот раз чудные тарелки были у всех. У меня настоящая алюминиевая походная миска. Я её по секрету подготовил заранее и, будто бы случайно, подложил в шкафчик с посудой. У Женьки – большущая чашка с ручкой, у Сереги – смешной синий пластмассовый ковшик, у Томки, хоть она и была новенькой, оказалась просто потрясающая детская глубокая тарелка с ушками и рожицей внутри.
И только голубоглазая Таня, к сожалению, не поняла нашей традиции и решила есть из обыкновенной суповой тарелки. Я ещё подумал: «Бедная! Может объяснить ей всё-таки?»
А ещё я из-за этого призадумался о том, почему так всегда бывает, что девочки с красивыми голубыми глазами все обязательно приличные и правильные. А ведь – и правда! Всё время так получается! И во всех книжках так! Как только девочка с большими голубыми глазами, так сразу – тихая, приличная и с двумя косичками!
Я бы, наверное, даже придумал целую научную теорию на этот счёт, но тут папа заметил: