Белые перья шпиона
Шрифт:
В кабинете Вождя шло очередное совещание. Сталин выглядел сильно раздраженным. Слушать рассказы о проблемах Ленинградской группировки войск ему было явно неприятно. Вдвойне неприятно было сознавать, что преданный делу партии и лично товарищу Сталину, старый коммунист Мерецков, оказался в этой истории не на высоте. И если раньше, мало кто рисковал вот так открыто высказывать ему претензии, то сегодня, большинство участников совещания были единодушны. Единодушны, в силу неопровержимых фактов, установленных несколькими комиссиями, проверяющими дела в Ленинградском военном округе...
– - То есть, вы хотите сказать, что командарм Мерецков отказывается прислушиваться
– - Да, товарищ Сталин. Командарм Мерецков, вроде бы занят делом. Политподготовка в войсках ведется постоянно. Недавно, вместе с товарищем Ждановым, он лично объездил всю советско-финскую границу, и провел рекогносцировку. Но, при этом, плохое питание и размещение войск его совсем не заботят. В войсках слабо налажено медицинское дело - много заболевших. Ценные предложения подчиненных, не находят у командующего поддержки. И на все сообщения о неготовности войск, и необходимых мерах по устранению проблем, у него всегда один и тот же ответ - 'Прекратить панику!'.
– - А может быть, прав именно товарищ Мерецков? Может это просто лишние хлопоты? Паника в армии, это беда, и бороться с ней, действительно, надо. ЦК знает товарища Мерецкова много лет. Вместе с начальником Генерального штаба товарищем Шапошниковым и его заместителем комбригом Василевским, командарм Мерецков, с весны этого года участвовал в разработке 'Плана операции по разгрому сухопутных и морских сил финской армии'. Почему же, раньше на Мерецкова никто не жаловался, а с середины октября к нему сразу появились претензии?! Неужели, вам так трудно убедить командарма Мерецкова в полезности ваших предложений, и просто договориться с ним о взаимодействии?!
– - Командарм Мерецков не хочет убеждаться, товарищ Сталин. Прислушиваться к чужому мнению ему не интересно, авторитетны для него только прямые указания Генштаба и ЦК. А предложения проверяющей комиссии и инициативы подчиненных, он рубит на корню. Так, доклад своего заместителя командарма Штерна он даже не стал слушать. А за самовольный заказ в управлении тыла десяти тысяч пар лыж, вчетверо большего количества комплектов теплого обмундирования, обогревательных печей и аэросаней, Штерн получил строгий выговор. Однако, выводы у комиссии по этому инциденту прямо противоположные - прав все-таки командарм Штерн.
– - То есть, даже своего нового заместителя командарма Штерна, Мерецков слушать не желает, как и советы тех, кого из Москвы послали ему на помощь. И все-таки, это еще не преступление, товарищи... Что еще вы хотели добавить, товарищ Шапошников?
– - Товарищ Сталин. После доклада первой комиссии, Генштаб провел несколько проверок своими силами. Недостатки в снабжении округа полностью подтвердились, как и плохая организация расквартирования входящих в группировку войск. В войсках много аварийной техники - ремонт не налажен, топлива мало. Склады боепитания расположены далеко от позиций войск. В снабжении неразбериха. В преддверии холодов командованием округа не предпринято никаких действий для обеспечения обогрева войск. В начале войны, весь этот 'снежный ком' больно ударит в спину нашего наступления.
– - Вы хотите обвинить Мерецкова во вредительстве?! Такие обвинения должны иметь железные доказательства!
– - Нет, товарищ Сталин. Скорее речь может идти о халатности, с очень серьезными последствиями. Как докладывал помощник начальника Генштаба полковник Захаров, прямые директивы Генштаба Мерецков не оспаривает, но выполняет их крайне пассивно и не в полном объеме. Кроме того, по докладу Начальника Разведуправления (Генштаба РККА) комдива Проскурова, всего за пару недель октября одной только радиоразведкой удалось с точностью до полка установить численность, примерную структуру, дислокацию и оснащение всех приграничных соединений округа. Мало того, установлены были даже текущие задачи подразделений и фамилии абонентов радиосвязи. Значительное количество радиоперехватов, упрощались полным отсутствием шифрования, и использованием действительных званий и фамилий в открытом тексте сообщений...
Нарком НКВД
– - То есть, как это, открытым текстом! Вы, понимаете, что вы сейчас сказали, товарищ Шапошников?! Получается, финская разведка (в которой через одного сидят беляки с отличным знанием языка и радиодела) прямо сейчас пишет все наши переговоры до уровня командиров полков, а то и ниже?!
– - Да, товарищ народный комиссар внутренних дел, до недавнего времени разведка финнов все это наверняка писала. По данным нашей разведки, до момента выхода запрета на радиосвязь открытым текстом, было в несколько раз больше данных радиоперехвата. И это, притом, что перехват радиопереговоров наших 'соседей' дал нам самим на порядок меньше сведений. Хотя помимо эзопова языка финны также не особо часто используют шифрование. Но сейчас, финны, фактически, уже смогли прояснить большую часть наших планов и приготовлений. Есть информация, что к местам наших предполагаемых прорывов финны стягивают артиллерию и усиливают минирование. Генштаб считает, что сроки наступления из-за утечки сведений, нужно переносить на месяц позже, и часть планов развертывания войск подлежат срочной замене...
– - ВВС РККА также поддерживает перенос сроков начала операции.
– - Объяснитесь, товарищ Локтионов. У ВВС-то, какие могут быть проблемы?
– - Товарищ, Сталин. В конце октября мы провели совместные с особым корпусом учения на полигонах и аэродромах Каргопольского аэроузла. К планированию учений был привлечен даже Центральный институт погоды. Так вот, с учетом ожидаемых снежного и холодного декабря и января, готовность авиачастей была признана недостаточной. Посредники установили требования на расчистку взлетных полос, и количество самолетовылетов резко уменьшилось. А у нас график бомбовых ударов уже был сверстан. Сейчас, с подачи комбрига Громова, для всех окружных аэродромов спешно готовятся средства расчистки взлетных полос. Но, поскольку реактивные моторы 'Тюльпан' были признаны секретными, то вместо высокоэффективной системы 'Соха', нам приходится привлекать бульдозеры с отвалами, а их на всех не хватает. А 'Соха', в количестве десяти единиц, будет только на аэродромах ОКОНа.
– - Очень плохо, товарищи! И то, что финскую радиоразведку прошляпили, и то, что сроки срываются. Плохо! Надолго переносить операцию мы, наверное, не станем, даже если финны, полностью примут условия советской стороны, озвученные в Москве. Чего ожидать не приходится. Скажите, товарищ Ворошилов, а кем и когда отдан приказ о запрете незашифрованных радиопередач?
– - Приказ был отдан три дня назад Генеральным штабом. Но, еще в октябре, попытки запрета нешифрованных радиопереговоров неоднократно предпринимались заместителем командующего округа командармом Штерном. Только штаб округа не поддержал усилия командарма. Кстати, Штерн просит его перевести в любой другой округ, поскольку не видит возможности нормальной подготовки округа к военным действиям, при таком командующем. Сейчас Штерн занят размещением прибывающих в Ленинградский военный округ соединений из Закавказского военного округа. Может, все-таки стоит, перевести его самого из Ленинграда, хотя бы в Закавказье, раз он с Мерецковым не сработался?
– - А кто сейчас командует Закавказским военным округом?
– - Командарм 2-го ранга Тюленев, товарищ Сталин.
Сталин вернулся на свое место за столом, и раскрыл толстую тетрадь. Сидящие по обе стороны соратники, успели в тишине обменяться взглядами, когда хозяин кабинета негромким голосом выдал свой вердикт.
– - А, как посмотрят Генеральный штаб РККА, если мы прямо сейчас поменяем местами командующих округов? Пусть опытный командарм Тюленев, который хорошо показал себя в Освободительном походе в сентябре, примет под свое командование Ленинградский военный округ. А товарищ Мерецков, имеющий хороший опыт работы в Генштабе, пусть займет его место в Закавказье. Что вы на это скажете, товарищ Шапошников?