Белые шнурки
Шрифт:
— Она серьезно?
— Более чем. — Виктор мерзко ухмыльнулся. — Ты когда-нибудь видел, чтобы девочка в одного сработала «шнурки» — от и до? Ты мое солнышко. — Виктор поцеловал белые локоны.
— Чтобы один на один если честно, то нет. Даже та, что с А. работала, только с коллективом что-то делала.
— Вот и я не видел. до недавнего времени. Странно так — она моложе нас на целую жизнь, а порой как в зеркало смотрю. И знаешь что думаю? Что
— «Ты молод и силен, за окружающих в ответе, белые крылья венчают твой силуэт на рассвете?». Но посмотри вокруг — горят костры, и у каждого — люди. Практически все из них никогда никого не убивали и не убьют. Им это не надо, там каждый второй даже по морде получить боится.
— Это все равно. Пока будут такие как мы — не они сами, так их дети в нужное время сделают то, что должны. То, что они терпилы, тоже неплохо, поскольку такие нужны и тебе, и мне. Важно то, что пока они боятся всемогущих диаспор и сочиняют мифы про любого непобедимого врага для оправдания своей слабости — всегда сохраняется другой путь, и те, кто его придерживаются. Что для одних «беспредел», для других «свобода».
— Чего-то тебя, брат, на философию потянуло.
— А для чего же еще пить? — Виктор патетически поднял остатки коньяка. Я поймал его взгляд, и понял, что собеседник был практически трезв.
— Надоел. Пошли ебаться! — Спутница Виктора прервала философскую беседу и решительно направилась к палатке.
— Вот, так всегда. Ты-то сам как?
— Иди уже! А то смотри — с терпилой перепутают. Я бы на твоем месте так не рисковал.
— И то верно. Доброй ночи. Рад был увидеть. Если что не теряйся.
* * *
К тому моменту я был знаком с Виктором уже весьма давно, но все равно не знал, как иной раз к такому относиться. С одной стороны, мир ночной охоты всегда был мне понятен и близок — и частенько глядя на человека, я представлял, как ляжет первый разрез. А с другой. никто не знал, насколько глубока кроличья нора. Об этом мог бы многое рассказать «Первый», да только вряд ли и он бы захотел рассказывать, и кто-либо пожелал это слушать.
Ночь была прекрасна. Когда затихли разговоры, совершенно по-другому стали слышны ночные звуки — плеск воды, хлопки парусов, шелест листвы и множество лесных шорохов. Городские жители привыкли восторгаться гармонией природы и леса, однако именно там идет непрерывная борьба за выживание — когда каждый
Достойны ли жалости те, кто проиграли войну за выживание? С моей точки зрения нет. Мы не жалеем и не замечаем тысячи и миллионы смертей дичи, добытой хищниками, или животных, не нашедших пищи и умерших от голода и холода — так устроена жизнь.
Зайчики и мышки хотя бы симпатичные, и осознанно не делают ничего плохого. Чего нельзя сказать о разной дряни, которая виновата если не своей мерзостью, так своей слабостью.
Сколько бы не говорили о морали, добре, цивилизации — а мир не меняется, и по-прежнему решают право силы, страх и классическое «горе побежденным». Тех, кто убивает за идею и какое-то благо и концевую мразь, убивающую старушек за пенсию отличает не то, что они делают — потому что делают они по большому счету одно и то же. Отличие лишь в воле, и в том на что она направлена. По этой причине я воздержусь от обобщений — как оценивать личности наших героев скопом. Пусть читатель делает это самостоятельно. Когда я начинал писать эту книгу, я рассчитывал встретиться с абсолютным большинством негативных оценок, однако вышло по-другому. Видимо, причина этого в том, что люди совершенно не боятся убивать — и не боятся самих убийств и историй об этом. Каждый второй художественный фильм на большом экране льет крови гораздо больше, чем найдется в этой книге. Никто этому не ужасается — наоборот, это нравится и востребовано людьми.
Однако, столкнувшись в реальности с подобным, все то же большинство испытывает страх. Со временем я начал искренне считать, что это — не страх причинить смерть и сделать кому-то больно. Боятся люди принять это решение и взять на себя какую-то ответственность — а если так выйдет, что убивать и мучить будет можно, выгодно и безнаказанно — все то же большинство сделает это с радостью и с удовольствием.
А сама по себе сильная воля очень нравится людям. Даже если это воля преступника и убийцы.
2010–2012
notes
Примечания
1
народное творчество по мотивам «Вредных советов»