Белые волки. Часть 2. Эльза

Южная Влада

Тогда наступила пора следующей части плана.

— Это наш последний вечер, — сказала Северина майстеру Ингеру в последний день августа. — Лето закончилось, и наш роман — тоже.

Она сидела перед ним голой и держала на коленях его большого белого кота. Блондин чуть напрягся и посмотрел на нее с болью во взгляде.

— Твоя одержимость мной наконец-то прошла?

Она улыбнулась так, что стало не разобрать, кто из них холодный и сдержанный взрослый, а кто — ребенок, которого перестали любить.

— Валериан, — он всегда

краснел, когда она называла его по имени, — ты же сам неоднократно твердил мне про дистанцию. Ты — мой учитель. Я — твоя ученица. Нельзя, чтобы в школе пошли слухи о нас. А они обязательно пойдут, потому что я не смогу… — тут Северина зажмурилась и проронила слезинку, — не смогу делать вид, что ничего не чувствую к тебе. Но мы договаривались, что никто не узнает. Пусть это лето навсегда останется нашей маленькой тайной. Даже ценой моего разбитого сердца.

— Ты права, Северина. Но… — майстер Ингер осекся, покачал головой и придвинулся к ней ближе, — моя бедная девочка, что я сделал с тобой…

— Вы ничего не делали, майстер Ингер, — она умышленно перешла на официальный тон, после тихого и интимного "Валериан", — это я сама… я сама вас полюбила…

— Чем я могу тебе помочь теперь?

— Знаете что… — Северина сделала вид, что задумалась, — переспите с кем-нибудь. Со взрослой женщиной, которая не будет заставлять вас стыдиться. А я… я тоже с кем-нибудь пересплю.

— Ты что? — испугался он. — Тебе нельзя. Ты должна беречь себя для мужа. Я не тронул твоей невинности, но это не значит, что любой другой мужчина будет таким же бережным с тобой. Ты должна дождаться настоящей любви.

— Вы — моя настоящая любовь, майстер Ингер, — пролепетала Северина, опустив ресницы, мокрые от слез, — и вы так приучили мое тело к ласкам, что я теперь обожаю заниматься любовью. Выберу какого-нибудь одноклассника, они все сейчас озабоченные стали. Это ведь будет правильно? Надо выбирать парнеров себе по возрасту, ведь так?

— Ты снова делаешь глупости.

— А это уже вас не касается, понятно? — закричала она. — Мы расстаемся, майстер Ингер. Сегодня — наша последняя ночь. Я все равно не выйду замуж девственницей, я все для себя решила. Вы правы, желающих куча найдется. Но не волнуйтесь, вас я никогда не поставлю под удар.

Он нервно провел ладонью по лицу, вскочил, отошел к шкафчику с напитками и налил себе выпить.

— Ты очень горячая по характеру, Северина, — пробормотал он, стоя к ней спиной, — но в глубине души очень маленькая и ранимая. Ты сама не понимаешь, каких дров собираешься наломать…

Она аккуратно спустила с колен кота, пригладила длинную пушистую шерсть на загривке домашнего любимца, потом поднялась и, ступая так же мягко, по-кошачьи, подошла и встала с ним рядом. Взяла из руки стакан и отпила, глядя в глаза.

— Какая разница, если все это будет уже не с тобой, Валериан?

Он мучительно застонал, стискивая зубы. Северина нежно погладила его по щеке,

заросшей светлой щетиной.

— Мой единственный, любимый, мой первый мужчина. Давай сегодня просто напьемся, и ты сыграешь мне на своей гитаре напоследок?

Он выхватил у нее стакан, одним махом глотнул остатки спиртного.

— Ты точно для себя все решила?

— Ты знаешь мое упорство, — улыбнулась она.

Майстер Ингер ее поцеловал, но не так, как раньше — осторожно и трепетно. Грубо и жадно.

— Думаешь, я позволю, чтобы какой-то жалкий мальчишка порвал тебе там все, думая только о себе? — со злостью прошептал он.

— Это уже не ваше дело, майстер Ингер. Не ваше… — Северина взвизгнула, когда блондин подхватил ее на руки.

— Мое, — он выругался не совсем подходяще для ее "детских" ушей, — я не выношу мысли, что кто-то полезет на тебя.

— Кто-то… кроме тебя, Валериан? — она запустила пальцы в волосы на его затылке и заглянула в глаза. — У меня все равно будут мужчины после тебя, мы оба это понимаем. Но первый… первый должен оставить самые лучшие воспоминания.

Он понес ее на кровать, и все получилось даже почти не больно. Майстер Ингер приложил максимум усилий, чтобы у Северины осталось приятное впечатление от потери невинности. Потом, когда его, как обычно, скрутил приступ раскаяния, и он сидел на краю постели, согнувшись и обхватив руками голову, Северине стало так его жаль, что даже дрогнуло сердце.

— Спасибо тебе за все, — она обняла его за плечи, пожалуй, самым искренним из всех их объятий и поцеловала в щеку. — И прощай, моя любовь.

Он закричал и швырнул что-то тяжелое в стену, когда она, улыбаясь, закрывала за собой дверь.

Но с началом школьных занятий Северину тоже ожидало неприятное открытие. Эльза больше не посещала уроки. Ей наняли домашних учителей, как нехотя пояснил Кристоф. Домашних учителей? В последний год перед выпуском? Когда все остальные девчонки наперегонки шили себе платья и обсуждали, с кем пойдут на праздничный вечер? Когда саму Северину так и распирало рассказать лучшей подруге об интрижке с майстером Ингером, поделиться своими ощущениями от секса с ним, не упоминая его истинной роли, конечно же?

Место за учебным столом по соседству с Севериной пустовало день за днем, и ей казалось, что это огромная дыра зияет в ее душе. Она приперла братца Эльзы к стенке и вынудила любой ценой передать подруге записку.

— Хоть в трусах пронеси, — прошипела Северина в лицо Криса, — но чтобы Эль ее получила.

Он смерил ее взглядом, выхватил бумажку из рук и спрятал в карман, а потом ушел. К счастью, роль почтового голубя удалась ему на славу, и вскоре она получила ответ в виде смятого тетрадного листа. Эльза просила ее навестить Алекса в госпитале и передать пару теплых слов. Самой Северине теплых слов не предназначалось, кроме разве что сухого "спасибо".