Белый Бурхан
Шрифт:
– Я думаю, Белый Бурхан, исправлять ничего не надо... Техтиек все испортил, и только появление самого бога может повернуть умы людей к Заповедям Неба!
– Заповеди Неба тоже надо исправить. По докладам ярлыкчи, люди их не принимают! Они устарели или совершенно непригодны для Алтая... Мы ехали к неиспорченным детям природы, а встретили людей, изуродованных русскими!
– Все девять заповедей утверждены таши-ламой!
– Боги тоже ошибаются, лхрамба...
– Но и русские не всегда едут на телеге... Ыныбас сообщил сегодня, что уже и в столице Российской
Как только Белый Бурхан и Бабый ушли, Техтиек завалился на лежанку, заломив пальцы сцепленных рук на затылке. Тревоги больше не было - он сказал им все, что хотел сказать... Незаметно он уснул и спал, кажется, долго.
Проснувшись, он долго лежал с открытыми глазами и не мог понять, кто зажег факелы на его стенах. Потом сообразил, что они горели и тогда, когда он говорил с бур-ханами, и когда упал на это твердое ложе, чтобы отдохнуть от непонятно откуда взявшейся усталости, похожей на апатию, но с оттенком все той же легкой обиды, оставшейся в нем даже после долгого сна...
Техтиек нехотя поднялся с лежанки, прошел, пригнувшись под запорной плитой, в зал. Вход был открыт, на камнях сидели вооруженные Люди, позевывая и тараща глаза в усыпанное звездами небо. Он остановился у каменного косяка, притаился, но Воины молчали. Техтиек уже собрался вернуться обратно, когда один из них сказал с досадой:
– И чего нас так долго не меняют? Спать хочется - сил нет!
– Сменят, потерпи. Еще только полночь.
– Я устал терпеть! Скорее бы хан Ойрот начинал свою войну с русскими... И как это бурханы в этой дыре живут? Ни женщин, ни араки, ни комуза...
– Одна женщина здесь есть, но не для тебя.
– Да уж! Такую и за отару овец не купишь!.. Всем хороша, только ходит, будто спит, хотя глаза открыты и разговаривает. Ненормальная она, что ли?
– Она заколдована, Камылды.
– Как - заколдована? Чего ты мелешь?
– А так. Главный-то бурхан - колдун...
– Тише ты! Доболтаешься...
– А что? Своими глазами видел, какие он штуки с огнем выделывает! Будто с котенком играет с ним.
– Это он так молится своему небу.
– А огонь здесь при чем?
– А молнии откуда падают? С неба!.. А он - бог! Кому же ему еще молиться, как не небесному огню?
– Да, он к каму не побежит...
Разговор угас, не дав Техтиеку ничего интересного. Разве что тайна заколдованной Чейне, жены Ыныбаса... Для чего Белому Бурхану заколдованная женщина?
После ухода Куулара Сарыг-оола лхрамба Бабый долго сидел неподвижно, стиснув голову руками. То, что придумал Белый Бурхан, ему не очень нравилось, хотя, может быть, и было каким-то выходом из создавшегося положения. Но он не прав в главном, а спорить, доказывать обратное, бесполезно...
Моральное завоевание любой страны требует предельной близости к обычаям и вековечным порядкам народа, которые правят бытом и становятся нерушимыми
Алтай казался диким и слабым оттуда, из Тибета! И думалось всеми мудрецами, что с Алтаем будет легко и просто: Тибет вернет ему его старых богов и легенду о хане Ойроте. О религии не заботились особенно - шаманизм не так уж далек от тантризма, а тантризм лежит в основе ламаизма! К тому же, ритуалы молений у всех древних религий схожи между собой, все они поклонялись огню, небу, солнцу, луне, стихиям1. И на магические обряды камланий легко и просто лягут чуть усложненные тантрические обряды ламаизма.
Жизненный уклад народа нельзя ломать, его можно только видоизменять и приспосабливать к новым требованиям. И делать это не молниеносно, не в один день, а - долго и терпеливо. Куулар Сарыг-оол этого не признает! Он нетерпелив, а тот, кто нетерпелив, всегда будет знать только поражение...
Пророк, говорящий народу ложные или чуждые ему истины, никому не нужен. Его ничто не спасет - ни внушительная внешность, ни громкий голос, ни чудеса, которые он может показать людям. Его просто выкинут на обочину тропы, если и не решатся тут же, на месте, затоптать ногами...
Техтиек не виноват. Он все сделал правильно. Но кто-то ведь виноват в этом неудачном начале великой битвы за Шамбалу!
Три раза ударил колокольчик над головой Бабыя. Тот нехотя встал, поднял запорный камень и, как только Куулар Сарыг-оол вошел, снова опустил его на место.
– Вы говорили с Техтиеком, лхрамба?
– Да. И он подтвердил кое-какие мои сомнения.
– Какие же?
– Ламаизм Тибета не нужен Алтаю, как и христианство Русской церкви. А вот тантризм Бонпо они примут. Не весь, конечно. Но основные догматы Бонпо не противоречат местному шаманизму, а только усложняют и углубляют его2. Хотя...
По губам Куулара Сарыг-оола скользнула усмешка и тут же погасла, не оставив никаких следов.
– Отказаться от идеи Шамбалы нам никто не позволит!
– А от нее и не надо отказываться. Но Законы Неба надо переписать заново, они отвергнуты Алтаем почти все!
– Вопрос о законах решен еще в Лхасе, лхрамба.
– В том-то и дело, что в Лхасе...
Только теперь Куулар Сарыг-оол прошел к столу, заваленному бумагами, и опустился на грубо сколоченную скамью. Бабый молча протянул ему листок, исписанный с обеих сторон. Белый Бурхан прочел первые три из сорока пунктов, кивнул:
– Решены.-Потом прочел следующие пять, поморщился:-Решим завтра!-остановился на девятом: "Разгром православной миссии и ликвидация церквей", вздохнул:-Пока не по зубам! Это мы оставим хану Ойроту...
– "Белый Бурхан объявляет все религии ложными и потому никаких молений, кроме молений ему, не разрешает. Виновные будут подвергнуты проклятию неба и превращены в животных, бродящих по лесам и пожирающих друг друга..." Не слишком ли круто, лхрамба? Да еще с угрозами, которые мы все равно не сможем выполнить!