Белый Бурхан
Шрифт:
– Я слушаю вас, уважаемые.
Первый - подслеповатый, со слезящимися глазами и надорванной мочкой левого уха, забормотал; елозя по по одежде руками и не зная, что делать с шапкой, которую он привык носить на голове:
– Не сердись на нас, великий хан, но мы пришли к тебе не сами по себе, а посланы альтами. Они выбрали нас, самых старых и глупых, чтобы, срубив нам головы, ты, великий хан, не понес большого ущерба для своей армии, лишая жизни молодых и здоровых...
Чекурак поймал недоуменный взгляд Техтиека и осклабился. А тот, кто говорил размеренно
– Люди хотят знать, великий хан, куда и зачем ты ведешь нас? Раньше мы думали своими глупыми головами, что идем к Чемалу, а теперь ты вывел нас на тропу к Таураку! Зачем? Там - земля русских! Что нам делать на земле русских, великий хан? Разве нам мало своей собственной земли?
Техтиек помрачнел:
– Ты забыл Заповеди Неба, в которых сказано: гоните русских с нашей земли, чтобы было где пасти скот алтайцам и ставить аилы не в сухих степях, а у родников и на тех яйлю, где всегда растет сахарная трава!
– Значит, ты хочешь бить русских, которые живут мирно и ничем нам не мешают?
– Мы должны выгнать всех русских из наших гор!
– Ты слишком долго шел к нам, великий хан. Пока ты шея, Алтай изменился. Выросли новые враги, и окрепли новые друзья. Может, бить и гнать надо не русских?
– Я тебя не понимаю, батыр!
– Нам нечего делать в русских землях и селах, великий хан!.. Пусть они живут там, где родились. Нам и без этих русских хватает врагов!
– Может, ты назовешь их?
– резко спросил Техтиек, опуская ладонь на рукоять меча.
– Ну! Я жду.
– Я их назову, великий хан, хоть ты и убьешь меня. Ты ведь привык убивать всех, кто тебе возражает,-в голосе плешивого послышалась насмешка, и Техтиек поспешно убрал руку с пояса.-Наши враги не только русские купцы, попы, стражники и полицейские, великий хан! Наши враги - баи, зайсаны, манапы, чуйские купцы. Это они мешают нам жить хорошо и счастливо, деля все поровну - траву, воду, землю! А их много в долине Куюма, а совсем не в Таураке! Тебя обманули, великий хан, те, кто лижет сейчас твои пятки, и указали тебе ложную тропу...
В Таураке мы разобьем наш лагерь, обуем и оденем тех, кто износился, за счет русских, живущих там, всех накормим и вооружим!.. Потом пойдем на Бийск и Кузнецк, где сидят в тюрьмах наши друзья. Лишь разбив и обессилив русских, мы можем взяться за наведение порядка в наших горах!
Судорожно икнул и горячо заговорил подслеповатый:
– Алыпы, пославшие нас, просили передать тебе, великий хан, что они не будут бить русских! Нам не надо идти в Бийск и Кузнецк! Не надо драться с русскими солдатами, которых очень много!.. Веди нас к Чемалу, к центру гор, где мы сами найдем пищу, одежду, оружие!..
– Вы-воины, а не праздные гуляки!-рассердился Техтиек.
– Вы должны погибнуть, но очистить Алтай от скверны!
– Убей нас, великий хан, но мы не понесем эти слова алыпам!
–
– потребовал второй.
Оба посла разом надели шапки и поднялись с коленей.
Техтиек понял, что это совсем не похоже на тот,- первый, бунт, когда он только-только завел свою золотоносную рать в Чергинский урман. Этот бунт решал главный вопрос - будет у него армия, понимающая его и сознательно идущая с ним до конца, или же у него будет горстка сброда, сформированная его помощниками в очередную банду.
"Вот тебе, паршивый хан, и первый плевок в твою бандитскую рожу!-устало подумал Техтиек и опустился на камень.
– Снова встать перед ними, срубив восемь голов из девяти?"
– Идите!
– махнул он рукой.
– Я сам все скажу вашим алыпам!
Они долго пятились от него, потом повернулись и пошли, втянув головы в воротники своих безобразных шуб. Они все еще не верили, что новый дракон не сожрал их, а отпустил живыми.
И снова какое-то чувство не то стыда, не то неловкости овладело им. Техтиек стиснул челюсти, искусственно нагнетая раздражение, которое у него легко перерастало в гнев. Но на этот раз у него ничего не получалось: вместо гнева нарастал стыд...
Какие-то крики заставили его поднять голову. В сотне шагов от камня, на котором он сидел, по траве и кустам катался клубок человеческих тел, над которым мелькали не только грязные кулаки, но и охотничьи ножи, которыми на привалах освежевывали павших и оставшихся бесхозными после казни всадников коней. Техтиек подскочил к дерущимся, начал пинать их ногами, а потом выхватил наган и разрядил его в воздух. Клубок дерущихся распался, оставив в пыли и грязи два неподвижных тела - Чекурака и одного из посланцев алыпов.
– Что случилось? Кто и зачем убил этих людей? Рябой с проплешинами на голове шмыгнул разбитым в кровь носом, мотнув подбородком в сторону распластанного трупа, затянутого в золотой шелк:
– Я убил только одного, великий хан. Твоего цепного кобеля Чекурака. Это он подкрался сзади и пырнул ножом Тобоса, но не успел прикончить меня! Я знал, куда и к кому я иду!
– За что же Чекурак убил Тобоса?
– Он сказал, что мы были недостаточно вежливы с гобой, великий хан! Нам надо было молчать, а мы говорили.
– Дурак!
– сказал Техтиек с сердцем и, плюнув на труп Чекурака, спросил у плешивого: - Как твое благородное имя, батыр?
– Я простой пастух, великий хан. У меня не может быть благородного имени манапа, зайсана или бая. А зовут меня в насмешку Эжербей. Так решил мой зайсан, который очень веселый человек...
– Будешь моим вестовым вместо Чекурака, которого ты убил! Мне нужны ловкие, смелые и честные люди, батыр Эжербей!
– Спасибо, великий хан. Но я вернусь к тем, кто меня послал!-заметив вспыхнувшее гневом лицо Техтиека и его руку, судорожно скользнувшую к поясу, усмехнулся: -Не торопись, великий хан! Убить меня совсем не трудно: я стар. Но как ты потом будешь смотреть в глаза своим алыпам, посланец неба? Не плюнут ли они, узнав о тебе все, в его синий купол?