Белый Бурхан
Шрифт:
– Есть, - сказала осмелевшая Адымаш, опережая мужа, который собрался было отрицательно мотнуть головой.
– И только ты, Оинчы, снимешь их! Твое слово - всегда золото.
– Говори, женщина, если молчит твой муж!
– Ты - великий кам и пророк. Скажи нам с мужем правду, Оинчы: прекратились ли все наши несчастья или они только начались?
– Они миновали вас.
– Значит, нас ждет счастье?
– обрадовалась Адымаш.
– Где, за каким перевалом?
Оинчы думал долго. Потом твердо сказал:
– Ваше с мужем счастье,
– Назови мне этот перевал, Оинчы!
– попросил Яшканчи взволнованно и торопливо.
– Я пойду к нему, если он даже на краю земли!
– Нет, этот перевал гораздо ближе...
Ыныбас замер. Теперь он понял, как и какими приемами действовали все камы его семьи! И не нашел в себе сил, чтобы осудить брата и отца. Каждый из них давал людям надежду, а вместе с ней и силы для борьбы! Это - много...
Оинчы мог назвать долину, которую выбрали бурханы. Но она - для посвященных! Неужели Оинчы возьмет на себя смелость и назовет вслух священное место?
– Иди в долину Теренг, за Ябоганский перевал, - сказал, наконец, Оинчы, стремительно обменявшись взглядами со своим спутником.
– Там ты найдешь и счастье, и правду, и дружбу.
– И там хорошие пастбища?
– не донес Яшканчи пиалу до рта.
– Там хорошие пастбища, - кивнул Оинчы, - и места много.
– А люди там какие?
– задала свой вопрос Адымаш.
– Дружно живут, не ссорятся из-за травы? Оинчы опять задумался. Потом сказал:
– Люди везде одинаковые, женщина. Но там есть один человек, который нужен тебе и которому нужен ты, Яшканчи. Ты можешь назвать ему только меня, этого хватит...
– Кто он? Я знаю его?
– Чет Чалпан.
Яшканчи расплылся в улыбке:
– Знаю Чета! Как же мне его не знать? Кочевали... Он прислушался к шуму дождя и прикрыл глаза. Теперь трава пойдет! Может, и не надо пока кочевать?
Глава девятая
НОЧНОЙ РЕЙД
Друзья всегда опаснее врагов - они держатся за душу человека и безразличны к его телу, а врагам нужно только тело, как носитель жизни, и совсем не нужна душа. И потому любой враг для Техтиека желаннее, чем друг! С врагом проще - торопись убить его сам, не жди, когда он убьет тебя. А вот с друзьями... Не слишком ли их много крутится сейчас возле хана Ойрота?
А началось все глупо и просто для Техтиека... На условной тропе он услышал призывной свист, знакомый только его людям, натянул повод, сдерживая коня. Из леса вышел исчезнувший больше года назад кайчи Чочуш.
– Ты?
– поразился Техтиек.
– Я снова пришел к тебе.
– Правильно сделал. Говори, что тебе теперь нужно? Или ты забыл уговор? Кто приходит ко мне второй раз - приходит навсегда!
– Я знаю, Техтиек. Но я пришел не один.
– Тем лучше! Твои друзья - мои друзья!
Техтиек узнавал и не узнавал старого знакомого. Куда делся тот загнанный и смертельно напуганный парнями зайсана мальчишка? Сейчас перед ним стоял спокойный, уверенный в себе алып,
– Я рад тебя видеть живым, Чочуш!
– Я тоже рад видеть тебя живым, Техтиек...
Чочуш повторил разбойничий посвист и на тропе появились четверо великолепных всадников в белых одеждах.
– Вот мои друзья. Бурханы.
Техтиек восхищенно прищелкнул языком:
– Какие у них кони! А?
– Мне и бурханам нужен приют, Техтиек.
– Будет! Все будет, алыпы!
Он привел их в свою пещеру, хотел закатить пир, какого еще не видели горы, но старший из гостей сказал:
– Не надо шума. Ничего не надо.
– Вы - гости, а я - хозяин! И мне самому решать, как встречать дорогих гостей!
– Техтиек был горд, и ему хотелось, чтобы гости узнали еще и о его щедрости, о его богатствах и его могуществе.
– Говори, Чочуш, что нужно!
Вместо Чочуша ответил старший из гостей:
– Ничего не нужно. Уймись, ничтожный человек, если не хочешь, чтобы я тебя прихлопнул, как муху.
Это было неслыханным: его, грозного Техтиека, хотят прихлопнуть! И кто?! Рука Техтиека рванулась к кинжалу и тут же пристыла к его рукояти, не в силах выдернуть оружие из ножен.
– На колени!
– тихо, но требовательно сказал Белый Бурхан.
И Техтиек опустился на колени.
Чочуш не поверил своим глазам: перед дугпой Мунхийном стоял в униженной позе человек, одно имя которого наводило ужас на чинов полиции и горной стражи, на караванщиков Монголии и Китая, на любого алтайца, кем бы он ни был - нищим кайчи или знатным зайсаном! Человек, перед которым дрожали его соратники по разбою, сами не знающие страха и жалости! Человек, по которому
плакали не только тюрьмы Томска и Кузнецка, но и тюремный эшафот!
– Я навсегда отнимаю у тебя позорное имя Техтиека и даю тебе имя славного хана Ойрота, владыки этих гор и всех людей, которые в них живут! Повторяй за мной! Клянусь своей жизнью и кровью своей, своей памятью и своей смертью, что буду преданно и самозабвенно служить Белому Бурхану - посланцу неба, а также всем его приближенным, как находящимся тут, передо мной, так и тем,
имен которых я еще не знаю, но все они помечены святостью неба...
Техтиек слово в слово повторил все, что потребовал Белый Бурхан. Потом ему оголили левое плечо и поставили игольчатое клеймо из перекрещенных молний.
– Встань!
Теперь в руках Белого Бурхана дымилась бронзовая чаша, которую он протягивал Техтиеку.
– Пей! Это - кровь хана Ойрота, в которого ты отныне воплотился! Теперь этим именем ты можешь казнить и миловать открыто, гласно, при любом скоплении людей. Это право дал тебе я, Белый Бурхан - посланец неба!
Техтиек медленно опорожнил чашу, не чувствуя ничего, кроме отвращения и ужаса. Он вернул чашу, и она тотчас растаяла в воздухе, а по лицу Белого Бурхана прошла гримаса и застыла маской спокойствия и умиротворения...