Белый эскимос
Шрифт:
Внезапно прямо перед нами из темноты выскочили длинные сани с невиданной ранее дикой упряжкой: пятнадцать белых собак с бешеной скоростью несли шестерых людей на одних санях! Они на всех парах летели навстречу с такой мощью, что мы слышали свист рассекаемого воздуха. Вдруг возница спрыгнул с саней. Невысокий человек с густой, примерзшей к лицу бородой, подойдя ко мне, остановился и, как это принято среди белых людей, протянул руку, а затем указал в сторону, где находились снежные хижины. Остановив на мне умные, живые глаза, он громогласно произнес приветствие: «Кьянгнамик» – «благодарность гостям за появление». Это был шаман Ауа.
Заметив, что мои собаки устали после
Женщины поселка приняли нас с дружелюбным любопытством, а жена Ауа по имени Оруло провела меня прямиком в дом. Так впервые я очутился в крупном стойбище, состоящем из искусно построенных снежных хижин. Вокруг нас возвышались пять высоких куполообразных хижин, объединенных в длинное здание с многочисленными пристройками, каждая из которых была как бы отдельным помещением. Система извилистых ходов вела из одного жилья в другое, что позволяло ходить в гости к соседям, не выходя на улицу. Жило здесь шестнадцать человек, размещенных по разным хижинам. Проводя меня от одной лежанки к другой, Оруло рассказывала об обитателях хижин. Они находились здесь довольно давно, и жара уже успела оплавить внутренние поверхности стен. Свисающие перед входом длинные блестящие сосульки посверкивали в тусклом свете жировой лампы. Все это больше напоминало сталактитовую пещеру, чем снежную хижину – так бы оно и было, если бы не лежанки, застеленные мягкими оленьими шкурами, дарившими тепло и уют.
Проходя сквозь заснеженные лабиринты, освещенные небольшими, тускло горящими плошками, мы переходили из жилья в жилье, пожимая руки обитателям. Это была большая, дружелюбная семья: старший сын Ауа по имени Натак («Дно»), его молодая жена Кингутивкарсук («Мелкозубая»), младший сын Уярак («Камень») и его 15-летняя подруга Экатдлийок («Лосось»). Дальше жила старая сестра Ауа по имени Натсек («Тюлень») вместе со своим сыном, невесткой и внуками; и, наконец, в самом дальнем конце жил веселый Кувдло («Большой палец») вместе с женой и новорожденным ребенком.
Гренландская марка, выпущенная к 100-летию Кнуда Расмуссена (художник Йенс Розинг). Слева направо изображены Кнуд Расмуссен, Оруло и шаман Ауа на стойбище неподалеку от мыса Элизабет в Гудзоновом заливе. Фото: Общество Кнуда Расмуссена
Мне впервые довелось оказаться в такой многочисленной эскимосской семье, и ее патриархальные устои меня поразили. Ауа был здесь абсолютным владыкой, повелевавшим всем и всеми, но в манере его общения с женой и в том, как они давали распоряжения другим членам семьи, видны были сердечность и доброта.
После холодного дня было совсем неплохо побаловать себя горячим чаем, а когда сразу после него нас угостили кусками крупного только что сваренного зайца, мы почувствовали
Мы рассказали, что собираемся охотиться на моржа, и это сообщение семейство Ауа приняло с радостью. Они об этом и сами недавно думали, и теперь готовы были переместить свое жилище поближе к большим сугробам в нижней точке мыса Элизабет. Все лето было потрачено на охоту на суше, в округе теперь имелось немало прекрасных мясных хранилищ, но последний мешок с моржовым салом был уже початым.
Так мы и решили вместе отправиться на ледовую охоту. Однако сначала пришлось потратить целый день на перевоз оленины из ближайших хранилищ, ведь никогда не знаешь, сколько дней пройдет, прежде чем поймаешь зверя. В день переезда все поднялись рано. По снежным ходам тащили горы котлов и блюд, кипы оленьих шкур, готовых и невыделанных, кипы мужской и женской одежды, детские игрушки. Внутри полутемных снежных хижин весь этот скарб оставался незаметным, ведь каждый предмет находил свое применение и отведенное ему место. Но здесь, на открытом пространстве царила такая же суета, какая всегда сопровождает переезд в новый дом.
Когда сани с поклажей в человеческий рост наконец были заложены, мне довелось наблюдать, как в этих краях новорожденных отправляют в первую санную поездку. С задней стены дома Большого Пальца открылся лаз, из которого выползла его жена с крошечной дочкой на руках. Остановившись перед хижиной, она ждала пока Ауа, своего рода духовный наставник, тихонько приблизившись к младенцу, обнажит его головку и, низко склонившись над его личиком, произнесет языческую утреннюю молитву, звучавшую так:
Я встаю, чтобы встретить день,уа-уа.Я встаю, покидая покой, и двигаюсь быстро, словно ворон крылами взмахивает.Лицо отвратив от мглы ночной, смотрю, где белеет утра заря.Это было первое путешествие младенца, а гимн дню – нечто вроде заклинания, которое должно было принести ему удачу в жизни.
До нового стойбища было не более часа езды, однако весь день ушел на строительство дома и переезд. Нет большей радости, чем строительство снежных хижин; разве только обустройство в них, когда свет от зажженных жирников бросает блики на потолок внутри белого купола. Не думаю, что когда-либо мне надоест уют этих примитивных жилищ, их тепло и праздничный дух!
Еще один день ушел на осмотр снастей для лова, и после этого мы уже могли выйти в море.
В доброй миле от материка пролегает граница зимнего ледового припая, перед которой, гонимые ветром и течением, проносятся глыбы льда. Легкий, стремительный прибрежный ветерок обнажает вдоль ледяной кромки промоины, где можно наблюдать моржей, ныряющих на самое дно в поисках пропитания.
Вместе с остальными охотниками мы с Ауа укрылись за большим торосом, откуда открывался прекрасный обзор местности. Там происходило нечто такое, что заставило нас предаться охотничьим воспоминаниям. Перед кромкой припая проплывают тяжелые ледяные глыбы, готовые врезаться в любое стоящее на их пути препятствие, наполняя море вздохами и стенаньями. Над каждой вскрывшейся полыньей голубым туманом поднимается вверх морозная дымка, позволяя мельком увидеть черную спину моржа, вынырнувшего из глубины. Медленно и глубоко вдыхают моржи воздух – до нас доносятся звуки их дыхания, – а затем снова погружаются в свои подводные кормушки. Оба мы видели подобное не раз, и это напомнило прежние охотничьи приключения.