Белый гонец
Шрифт:
– Так-так! – одобрительно кивнул Григорий Иванович. – И что же в данном случае может предложить эта геологическая историополитика – конкретно Покровке.
– Историческая геополитика! – поправил Стас и предложил: - Ну, скажем, Новгородское вече…
– Это нам и без того скоро предстоит на сельском сходе! – поморщившись, решительно отказался Григорий Иванович.
– Тогда подвиг Минина и Пожарского! – с воодушевлением продолжил Стас, но тут же сник: – Нет, и это не то… Еще – есть пример: триста спартанцев, против которых тоже была неравная сила…
– А это еще что такое? – вопросительно посмотрел на него Григорий Иванович.
– Ну, в двенадцатом веке почти все русские князья, несколько десятков вооруженных дружин - огромное по тем временам войско - выступили против Великого Новгорода. Силы тоже были неравными. И в самом Новгороде, как и у нас, были нестроения между людьми. Поэтому город, по сути дела, был обречен. И тогда люди возложили всю надежду на Бога и Пресвятую Богородицу. Они отслужили молебен, обошли Крестным ходом с Ее иконой все крепостные стены и… Там есть несколько очень интересных подробностей, - честно предупредил Стас.
– Но я скажу лишь итог: как признают сами историки – только чудо спасло город, и враг отступил, несмотря на свое подавляющее преимущество. Так же, правда, несколько позже, во время нашествия Тамерлана, по молитвам народа перед Владимирской иконой Божьей Матери, была спасена Москва, а с ней и вся Россия. В благодарность за спасение во время Смутного времени, в 1612 году был установлен праздник в честь Казанской иконы… Затем люди молились перед Калужской иконой Пресвятой Богородицы, и Наполеон не смог войти в Калугу…
Стас готов был говорить теперь без конца, но уже и этого было достаточно.
– Надо же! – подивились люди и, перебивая друг друга, загомонили:
– А мы чем хуже?
– Крестный ход, говоришь?
– А что, если и нам обойти с иконой Покровку?
– Правильно! Что наши предки – глупей нас, что ли, были?
Даже дядя Андрей и тот вдруг встал и крикнул:
– Надо бить во все колокола!
– Прямо сейчас? – с готовностью поднялась Лена.
– Подожди! – остановил ее отец Михаил.- Успеешь еще поработать… во время Крестного хода! – Он посмотрел на Стаса и одобрительно сказал: - Идея, действительно, хороша. Я бы даже сказал, единственно правильная идея! Поэтому объявляю всем сейчас, и другим передайте: после праздничной службы на Успенье Пресвятой Богородицы состоится молебен и Крестный ход!
Собрание наконец было закончено.
На выходе все пожимали руку Стасу, как взрослому.
– Ну что, - довольно сказал тот, оставшись наедине с Леной. – Давай опять прогуляемся? На этот раз по самой длинной в Покровке дороге!
– Ой, Стасик, да я бы с радостью! – вздохнула та и умоляюще взглянула на Стаса: - Но давай лучше пойдем к нам домой и по самой короткой дорожке. Ведь тебе с Ванькой поговорить надо. Он тебя так ждет, так ждет! Помириться хочет…
Глава вторая
Общая тайна
1
Всех
А Мономах тем временем рассылал все новых и новых гонцов с приказами ковать оружие, готовить к скорому отплытию ладьи, собирать обозы. Едва не падая от усталости, он сам успевал следить за всем, вникая во всякую мелочь, которая могла обернуться большой бедой во время такого похода.
Словно волны от ветра на озере, далеко расходилось после тех приказов по всей Руси множество ратных дел.
В кузницах, отложив мирные работы по изготовлению плугов, борон и кос и уж тем более новых серпов, взялись за наконечники стрел и копий, боевые топоры и кольчуги.
Плотники день и ночь пропадали возле стругов, готовя поставить их на воду, как только сойдет с Днепра лед.
Торговцы съестным, под наблюдением княжеских людей, отбирали лучшие продукты, чтобы войско за все время столь дальнего и долгого похода не нуждалось ни в чем.
Особенно жарко было в Переяславле. Именно сюда стекались дружины со всех княжеств.
Вспомнив еще в Киеве про свою встречу с Сувором, Мономах без труда договорился со Святополком собрать крупный отряд из отборных пешцев и по-новому, как настоящих ратников, вооружить большими щитами, обитыми железом, а также боевыми топорами и копьями…
И помчались тиуны во все веси в поисках крепких и сильных мужчин.
И вот что удивительно было им – здесь, повсюду, как будто уже ведали о цели их приезда. Не встречали их, как врагов, почти что, как половцев. А впервые, даже наоборот, словно радовались им. И женщины не голосили, как всегда, провожая мужчин. А те, хоть и время было самое неподходящее для того, чтобы оставлять пашни, собирались в поход, не споря, не возмущаясь.
По привычке они прихватывали с собой рабочие топоры и вилы, но тиуны останавливали их, говоря:
– Ничего не надо с собой брать! Там все дадут!
– Что дадут-то?
– А все!
По двое, по трое, смерды, вливаясь в пригороды Переяславля, сколачивались в отряды, привлекавшие особое внимание Мономаха.
Заметив однажды в одном из них Сувора, князь кивнул ему, как давнему знакомому, и спросил:
– Сам пришел или привели?
– Привели! А если б и не привели, то сам бы пожаловал! Ведь на такое дело идем… - Мономах строго взглянул на смерда, но тот понимающе улыбнулся и громко сказал: - Корсунь брать!
Почти та же картина повторилась и в кузнице, где князь накоротке побеседовал с Онфимом и Милушиным мужем. На строгий вопрос Мономаха, успеют ли те в срок выполнить весь заказ, они сразу же поспешили успокоить князя:
– Все сделаем! Еще и нам останется! Вон для себя уже кое-что изготовили!
– Что, тоже с нами пойдете? – услышав такое от двух богатырей, потеплел голосом князь.
– Конечно, если возьмешь!
Мономах со знанием дела подержал в руках два меча, которые были намного тяжелей остальных, смерил взглядом увесистые наконечники копий, топоры и только головой покачал: