Белый карлик
Шрифт:
– Сначала руку покажи.
– Да ладно, кожу чуть-чуть спалил. Закурил, понимаешь... Еле вылез.
Развернули его устройство. О коже надолго придется забыть, но рука живая.
– Мазь нужна. Через час откроется аптека, купим.
– Синтомициновую?
– Не-е... Вишневскому я больше верю, военный хирург.
***
Фундамент оказался прочный, надежный, Гриша прав. Положим настил на стены, устроим себе крышу, сверху толь, или новый какой-нибудь материал?.. Три ящика... Квартиру продам на фиг, больше не вернусь туда!
А пока есть сарайчик с навесом у забора. Я не раз сюда заходил, даже пробовал писать здесь. Пригнув головы вошли. Крохотная комнатка, топчан... наполовину заклеенное газетой окошко, кусок стекла наверху сохранился, в желто-зеленых подтеках, света почти не пропускает. Лампочка есть. Печку бы... Гриша предлагает буржуйку спереть из соседней развалюхи, давно, говорит, приметил.
Я пошарил по углам, была ведь, была... Вытащил старую раскладушку ему, а сам прилег на топчан. В середине яма, по бокам две пружины, но не мешает - устал сильно, тяжело. И все равно спокойно стало, как вернулся.
Гриша долго возился, потом свернулся в раскладушке пополам, как в люльке, и затих. День на дворе, а мы еле живы. Решили сутки проспать, завтра начнем новую жизнь.
А как получится... узнаем, посмотрим еще...
Замолчали, но не спим.
***
– Ты его видел?
– Убили его.
– Может, так лучше?..
– Не знаю.
– Знаешь, давай отстроим здесь немного, а потом махнем...
– Куда, зачем?..
Можно сказать, старик, а с фантазией не справляется.
– Не знаю... Куда-нибудь... Я с антиглобалистами пошел бы. Биться с толстозадыми. Мир не базар. Бабки, бабки... где же твои бабки?... Суки. Обрушить все их деньги, что останется?..
– толпа растерянных идиотов. Они всю землю уделают - жирные дебилы!..
– А кто против?
– Я против. И ты. Встанем на пути.
– Смех один, шавки против паровоза...
– Пусть. Таких как мы еще немало осталось. Остановить бешеную беготню. Прекратить жратву среди голода. Разбить империи, раздробить, смешать нации и религии...
Я засмеялся.
– Хохмач ты, фантазер... А что строить будешь?..
– Развалим, там видно станет.
Болтает ерунду почем зря. Но я понимаю, добрый человек, расшевелить меня хочет, развеселить...
Он прав в одном, мне кажется. В одном мы сходимся, остальное - треп.
Нас обоих от этого мира - тошнит!..
– Ладно, согласен. Когда едем, с утра?.. Жаль, чемоданы с долларами сгорели... А, может, сначала дом подремонтируем?..
Если насмешничать начали, значит выживем. Нечего себя жалеть. Ну, да, два пожилых отщепенца. Наше время ушло. Хреновое, в общем-то, время, но ведь наше. И было в нем немало хорошего.
– Квартиру продам. Доски купим. Как захотим здесь, так и сделаем.
Он зашевелился:
– Правильно! Стены метровые, камни двести лет стояли,
– А не подожжешь?
Он забеспокоился:
– Ты что... Я не поджигал. Ну, может, окурок... заснул, понимаешь...
– Да шучу я ... В школу вернусь, все-таки дело.
Хватит пить, болтаться без дела, руки ломать да пальцы грызть. Ну, время перемен, и что, разве хуже не бывало?.. Разве Давиду не хуже, не трудней было? Опять вы, верный путь, неверный путь... И знать не хочу. Жить нужно, и есть чем жить, вот о чем он мне напомнил. Вообще-то я всегда помнил, но время как песком заметало. И вдруг вижу, при такой жизни, когда смерть рядом и все такое... он помнил, и ценил, так что же я...
Гриша всегда поддерживает:
– В школу - это здорово... А возьмут?
– Здесь учителей мало, возьмут. Буду учить тех, кто надеется. Что им, пропадать, что ли?..
Потом спрашиваю осторожно, зачем его огорчать:
– Ты листочков моих случайно не наблюдал?..
Все, что напишу, бросал под кровать. Скажи кому порядочному, не поверит. Но способ проверенный и надежный, ничто не пропадает, и думать не надо, пиши да бросай. Напишу, пронумерую и туда, еще напишу- и снова... А на пожар не рассчитывал, конечно.
Гриша долго молчал, потом говорит:
– Ну, ты даешь, Костя... скрепить как-то надо было... Чуть не угорел, пока собирал.
Ну, что скажешь... Горят, рукописи, горят... если люди их не спасут. Сначала подожгут, потом спасают, так у нас принято.
– Дописывать собираешься?..
– Читал?..
– Ну, немного...
– Гриша зашевелился на своем неудобном месте.
– Всего-то заметки, черновик...
– Может и черновик, но лучше тебе не сделать. Теперь у тебя и конец налицо?..
– Пусть отлежится, там посмотрим.
Не хочу его огорчать, не получится повесть. Эта встреча с героем... она вышибла из меня все слова. Наверное, я не писатель, ничего серьезного написать не могу. Так, рассказики о том, о сем, это можно... но зачем их писать?.. Может, лет через двадцать вернусь к своей истории, а сейчас лучше помолчать.
Навалили на себя тряпок, старых мешков из-под картошки, Грише еще достался рваный матрац, совсем тепло. И спать, спать...
Засыпая, увидел перед собой лицо Давида. Он улыбался мне, как когда-то в лагере, веселый мальчишечка, треугольное веснушчатое лицо.
– Я не утону, -- говорит, - а локтями нельзя, ребра поломаешь...
***
Проспал весь день, ночью проснулся. Тихо, сквозь дыры в крыше просвечивают звезды. И не мерцают они, а сияют. Впервые за годы чувствую спокойствие и тишину. В груди. Хотел сказать - в душе, да постыдился.
Гриша храпит на раскладушке. Я осторожно повернулся на бок, топчан заскрипел, в углу испуганно запищали мыши. И снова тишина.
Несколько капель ударило в крышу, дождь раздумывал, стоит ли падать с высоты. Подумал, и оставил затею.