Белый клинок (Дракон Конга - 7)

Мазин Александр Владимирович

Поначалу Робур и не подумал сдерживать парда: всякому надлежит убраться с пути армии Императора или - быть растоптанным.

Но человек не шевельнулся даже тогда, когда между ним и всадниками осталось полсотни шагов.

Зато с этого расстояния Робур хорошо разглядел стоявшего.

Нет, это был не простой конгай. В его осанке чувствовалась уверенность, а у бедра висел меч. Меч!

"Наконец-то!
– подумал Робур.
– Наконец-то - воин!"

– Стой!
– бросил он жезлоносцу и заставил собственного парда перейти на шаг.

За

его спиной прокатился слитный рык, и дорожная пыль в воздухе на мгновение сгустилась. Колонна стала.

Но сам Робур ехал вперед, пока не оказался в нескольких шагах от незнакомца. Здесь он из уважения к нему (не без надежды, что тот оправдает уважение и не откажется померяться силами) остановил зверя.

Незнакомец по-прежнему молчал. Его дочерна загорелое лицо кого-то напоминало Робуру. Кого?

Стоявший выглядел не старше самого светлорожденного. Двойная рубаха из серого и зеленого шелка, с широкими разрезными рукавами скреплялась на груди серебряной брошью. Голову охватывал обруч, тоже серебряный, с рунным узором. Просторные шелковые штаны с вышивкой - серое на зеленом - на икрах были стянуты ремнями сандалий из тонкой замши.

Пард светлорожденного вдруг потянулся к незнакомцу, и тот небрежно потрепал зверя по черной широкой морде.

Робур удивился. Боевой пард не терпит фамильярности.

Незнакомец посмотрел Робуру в глаза, и светлорожденный, хотя и глядел с высокого седла вниз, почувствовал что-то вроде смущения.

– Кто ты?
– с нарочитой грубостью спросил он. Незнакомец проигнорировал его вопрос. Он перевел взгляд дальше, на дорогу, где застыли воины.

– Зачем они пришли?
– неожиданно спросил он по-хольдски, но с мягким конгайским выговором.

Робур не ответил. Он легко соскочил на землю. Теперь они стояли друг против друга, и воин Севера почувствовал симпатию к незнакомцу. Он уже не сомневался, что перед ним - воин. На подобное надменное равнодушие перед лицом более сильного никто иной не способен. Так полагал Робур.

Они были примерно одного возраста, но северянин - намного выше ростом и шире в плечах.

– Так как твое имя, достойный?
– спросил Робур уже достаточно вежливо.

– Зачем они пришли?

Робур пожалел, что спешился. Конгай явно не понимал вежливости.

– Я веду их!
– надменно произнес светлорожденный.
– Я веду их, веду во Дворец Великого Ангана, - для большего эффекта Робур сделал паузу, - чтобы утвердить власть Императора над этой землей!

– Этого не будет, - спокойно сказал незнакомец. Двое молодых людей стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Чем-то похожие, оба уверенные в себе. Только один из них был облачен в полный доспех и имел за спиной сорок восемь сотен отборных воинов, а у второго вместо лат - легкая шелковая рубаха, а позади - желтая пыль на разогретом лучами тракте.

Робур положил руку на эфес меча и улыбнулся, словно кугурр, предвкушающий угощение.

– Я, - сказал он, - светлорожденный Робур, сын Гардараса, из рода Асенаров! Я не знаю, кто ты,

но полагаю - человек достойный! По крайней мере, на земле Конга ты первым сказал мне - "нет!". Можешь не называть своего имени, если не хочешь! Только вынь свой меч - и порадуемся нашей встрече!

Легкая тень скользнула по лицу незнакомца, когда Робур назвал себя. Мелькнула и пропала.

– Поверни своих людей!
– сказал он тоном, не допускающим сомнений. Поверни их по доброй воле и возвращайтесь домой! Это - земля конгаев, и она останется ею. Уезжай, светлорожденный Робур!

– Меч из ножен!
– крикнул северянин, начиная сердиться.

– Сейчас, - тем же спокойным и уверенным голосом произнес незнакомец, - ты можешь сделать выбор по собственной воле! Когда я выну меч - ты уступишь необходимости!

Жезлоносец Робура при этих словах тронул парда и подъехал на десяток шагов ближе. Не для того, чтобы вмешаться! Упаси боги! Он сам - благородный и ни за что не обесчестит своего начальника. Но этот незнакомец - он ведет себя... необычно!

– Гнев Тура!
– взревел Робур.
– Ты будешь драться или праздновать труса? Тогда прочь с дороги, пока тебя не растоптали парды моих воинов!

– Драться?
– так же невозмутимо переспросил незнакомец.

– Да!
– в ярости воскликнул Робур, уже чувствуя, как уплывает от него счастливая возможность вдохнуть запах стали и крови.
– Да!

И вырвал из ножен длинный тяжелый хольдский клинок.

Незнакомец едва заметно пожал плечами и вдруг с невероятной быстротой выхватил свой собственный меч.

Робур ринулся вперед... и замер, будто споткнувшись.

Жезлоносец, заподозрив нечестие, бросил парда вперед... и тут же осадил зверя.

– Белый Меч!
– изумленно прошептал он.

– Белый Меч Асенаров!
– благоговейно произнес Робур.

Его собственная, сжимавшая оружие рука упала. Белый Меч!

– Да, - сказал незнакомец, опуская этот узкий, серебристый.
– Ты видишь.

– Он - твой?

– Ты видишь.

– И твоя рука вынула его из ножен? Человек только улыбнулся.

– Значит...
– проговорил Робур, невольно делая шаг вперед.
– Эрд?

Глава двадцать четвертая

Обретший Путь подобен каменному утесу. Волны, бурные или тихие, огибают его. И корабли его огибают, чтобы продолжить путь. Ничто в мире не грозит ему гибелью, ибо выбрал он место и нашел себя. Но и им повелевает Судьба.

Мангхел-Сёрк. Правило сто седьмое

Междуречье.

Осень тысяча двенадцатого года

– Хорошо, - согласился Тилод.
– Мы не будем его искать. Эй!
– окликнул он одного из караульных.
– Попроси прийти ко мне достойного Ганга!

И тут зодчий увидел, что трое дозорных ведут к нему четвертого, в пыльной одежде, со знаком гонца на лбу.

– Однако!
– сказал Биорк. Сопровождавшие гонца дозорные почти несли того на руках. Лица их были угрюмы.

– Достойный!
– сказал старший из них, обращаясь к Биорку.