Белый Клинок
Шрифт:
Несмех успел. Когда солнце скрылось за кромкой гор, он уже лежал на плавучем островке посреди зеленой душной протоки, и сырое мясо пойманной лягушки наполняло его желудок. Не лучшая пища, но достаточная, чтобы остаться в живых. Здесь безопасно. У Великой Топи свои чудища, но большинству из них Несмех не интересен.
Двадцать шесть дней плыл он на крохотном, шесть шагов в ширину и восемь – в длину, плавучем островке. Пищей Несмеху служили лягушки, грибы и редкие в болоте съедобные плоды. Путь его был извилист, как полет медовницы над цветочной поляной. Часто не вперед, а назад
Неспешно течет Зеленая Река, называемая глупцами Проклятой. Ненамного быстрей сонной ленивой Фуа. Неподвижно сидит Несмех на связанных лианами полых стволах розового болотного тростника. Сидит, смотрит в подвижную воду. Ненужное, лежит рядом весло. Власть над водой – снова с ним, и несет его Зеленая вниз, не приближая ни к одному из берегов. И огибают плот быстрые светлые смертоносные тени. Несет его Зеленая туда, где изгибается ее широкое русло, отекая невысокую гору из мягкого камня. Там ждет его Город-на-Берегу, тот самый, из-за которого называют на Побережье Черных Охотников Лона Береговым Народом.
Несмех возвращался туда, где ждала (знал, что она ждет) его жена. Эйрис. Он был спокоен, потому что знал: вскоре они встретятся и больше не разлучатся. До самой смерти.
И они встретились…
Конец шестой книги.
Книга седьмая
БЕЛЫЙ КЛИНОК
I
«Тень облаков
Раздвинулась внезапно,
И в мир сошла прекрасная Маат,
Богиня Правды.
Сошла и потерялась…»
Была весна тысяча двенадцатого года по летоисчислению Империи. Года, который позже объявят годом Освободителя.
Забавно, но отец того, кого здесь, на севере Конга, уже не звали иначе как Освободителем, даже предстставить не мог, кем всего лишь за один год стал его сын. Забавно, но сходя по трапу корабля на раскаленный пирс фарангского порта, он был абсолютно уверен, что дома встретит своего Санти. Такого же, каким тот был год назад. Ну, быть может, чуть-чуть повзрослевшего.
«Должно быть, самостоятельность пошла ему на пользу»,– думал Тилод Зодчий, предвкушая эту встречу и то, как он наконец представит сына той, на кого он так похож…
– Мой Фаранг! – сказал Тилод своей спутнице, с нежностью оглядывая вознесшийся над морем город.
Корабль, полчаса назад вошедший в устье залива, скользил сейчас по сверкающей тысячами зеркал синеве к просторной Фарангской Гавани.
Двухмильная линия порта, разделенная
– Он не меньше Сарбура! – Эйрис с интересом разглядывала разбросанные по склонам, утопающие в садах дома.
– Вот тот дворец наверняка строил ты! – Она указала на светло-желтое здание, увенчанное тремя белыми башенками.
– Это не дворец – просто вилла. Да, ее строил я. Как ты догадалась?
– Похожа на тебя! – Женщина рассмеялась.
Купцы, стоявшие у борта неподалеку от них, обернулись и тоже засмеялись, воздев вверх руки. Они ведь тоже возвращались домой!
Засуетились, убирая паруса, матросы. Кормчий правил к особому пирсу. Суда, пришедшие с Юга, швартовались отдельно от других торговцев. Их товары не облагались пошлиной – только особой податью Великого Ангана.
Когда трап коснулся причала, Тилод первым сбежал вниз.
На пирсе, как всегда, толпился народ. Носильщики, встречающие, воришки, просто любопытные. Раздвигая толпу, Тилод двинулся наверх, ведя за собой женщину. Его крупная темноволосая голова возвышалась над разноцветными головными повязками портового народа. Эйрис несильно шлепнула по руке, попытавшейся забраться в ее переброшенную через плечо суму. Она привыкла к подобному еще в Сарбуре. Хозяин руки тут же испарился. Фаранг – не Сарбур: суровые законы Конга здесь карают без жалости.
Они выбрались из толпы и по каменной лестнице поднялись наверх, оказавшись на просторной площади.
– Поедем или пойдем? – спросил Тилод, остановившись у ворот загона для пардов.
– Как хочешь! – Эйрис, как девочка, вертела головой, впитывая окружающее.
– Здесь пахнет совсем не так, как на юге! – заметила она.
– Тебе тут понравится! – убежденно сказал Тилод.– Пошли-ка пешком! Что-то я соскучился по этому городишке!
– Как скажешь,– Эйрис на миг коснулась щекой плеча зодчего и легонько подтолкнула его вперед.– Тебя никто не встречает? – спросила она.– Ты же кого-то предупреждал о своем возвращении!..
– Да! Я послал гелиографом весть Шинону, Начальнику Фарангской Гавани. И еще просил оповестить моего сына. Но, может, это и к лучшему, что нас не встречают. Значит, никто лишний не узнал о том, что я вернулся. Мне ведь и по сей день неведомо, кто и почему отправил меня на Юг!
– Думаешь, этот кто-то захочет повторить?
Несмех потрогал обтянутую кожей рукоять широкого меча Черных Охотников:
– Не так это просто! – сказал он, улыбаясь.– Да ведь и ты теперь со мной! Кто в Конге справится с нами?
Он шутил, но Эйрис кивнула совершенно серьезно.
– Я очень хочу увидеть нашего сына! – призналась она.– Ты полагаешь, с ним все в порядке?
– Немного свободы Санти на пользу,– сказал зодчий.– Боюсь, я здорово мешал ему расти. Но ты сделаешь из него Черного Охотника, верно? Тем более, у тебя есть опыт! – и стукнул кулаком по своей мощной груди.
– У него могут быть свои собственные пути! – возразила Эйрис.– Но давай, пойдем. Ты же не хочешь, чтобы о твоем приезде узнали, а на нас уже смотрят.