Белый конь на принце

Донцова Дарья

На лице Михаила появилось мученическое выражение:

– Не помню.

Я усадила его в свой «Мини-купер» и тихо произнесла:

– Дурак!

Михаил Федорович кивнул, затем затрясся в ознобе и заявил:

– Не убивал я, просто хотел отвадить Анатолия от Майи. Я не способен на насилие. Что за смысл мне заказывать Касаткину, если можно убрать жиголо? Нанять киллера, чтобы пристрелил альфонса!

– Предположим, я поверю тебе, – тихо сказала я, – но откуда взялись налетчики?

– Понятия не имею, – простонал управляющий.

– Зачем тогда ты кинулся к Юле домой? – не успокаивалась

я.

– Испугался, что она прочла статью в «Фонаре» и теперь откажется довести до конца дело с Анатолием, не поедет с ним в Турцию, раз Веры больше нет, – признался Михаил. – Я потерял голову: когда узнал про публикацию в газете, сразу к ней полетел. Если Веры нет, то Юля может наплевать на наш договор. Меня прямо заколотило от такой перспективы.

– Мозгов ты лишился еще раньше, – уела я собеседника, – перестал соображать в тот момент, когда согласился участвовать в пьесе, которую написала незнакомая тебе баба.

– Юлия казалась мне милой, интеллигентной, – кинулся защищать мерзавку управляющий, – мы встречались, когда составляли план действий. Юля рассказывала о премьерах, которые посещала, о книгах, она любит классическую музыку, обожает поэзию, мы с ней люди одного круга, сходного воспитания…

– Лучше иметь дело с дурой, которая фанатеет от песен группы «Киски», пьет пиво, наслаждается сериалами про несчастную любовь и никогда не врет, чем договариваться с лживой интеллектуалкой, – отрезала я. – Высшее образование и чтение философской литературы не гарантируют, что этот человек порядочен. Можно восхищаться Пушкиным и быть сволочью, но бывает и наоборот: человек вообще неграмотный, распевает в караоке «Любовь моя вечна» и никогда не кривит душой, не подличает, готов всем помочь. Юлька тебя обманула. Следующий вопрос: если ты не причастен к нападению…

Михаил перекрестился:

– Пусть меня молнией убьет, если вру!

Я усмехнулась:

– Извини, этот аргумент не принимается, а вот логика работает. Если ты ни сном ни духом не подозревал об ограблении, то почему не дал делу ход? Ты вызвал милицию?

– Нет, – буркнул Михаил.

– Откуда взялся мужчина, который допрашивал нас в твоем кабинете? Он кто?

– Это наш замначальника охраны, в прошлом опер, – признался управляющий. – Я не хотел выносить сор из избы.

– Под сором ты имеешь в виду Веру? – взорвалась я.

Михаил Федорович застонал:

– Нет! Вера погибла случайно. Ей не надо было спускаться в зал расчетов, она побежала туда за тобой. Если бы тебя впустили в вип-отдел, Касаткина осталась бы на рабочем месте. Откуда я знал, что ты придешь в банк с лицом пьяной хрюшки? Вера недавно села за руль, над ней весь банк смеялся, народ специально поджидал, когда Касаткина подъедет, чтобы за ее парковочными маневрами понаблюдать. В цирк ходить не надо: посмотришь, как баба пытается авто пристроить, и потом весь день веселишься. Если такая в аварию вляпается, никто не удивится! Какой смысл устраивать ограбление, если ее можно было на трассе подсечь?

– Пожалуйста, спокойно и честно расскажи мне, что произошло в тот день, – попросила я.

Михаил сцепил пальцы рук в замок.

– Я сидел в кабинете, вычитывал свое интервью журналу «Прогноз», это издание для финансистов. Потом

мне позвонили из службы безопасности. Банк грабят! За пять минут все закончилось. Бандиты скрылись, наша охрана очухалась, когда они уже умчались. Ну я и побежал вниз.

– Так, дальше, – потребовала я.

– Сплошная чушь, – вздохнул управляющий. – Назар, начальник службы безопасности, меня перехватил и говорит: «Дело странное. Взяли копейки».

– Зачем налетчики полезли в зал расчетов? – спросила я.

– Вот и я так же отреагировал, – кивнул Михаил, – тот же вопрос задал. Назар и говорит: «Носом чую, нас подставляют, но кто и зачем, не знаю. Касаткину убили. Вы возвращайтесь к себе в кабинет, мы приведем туда участников событий и нашего Николая, он с ними поработает».

– Почему понадобилось занимать офис управляющего? – попыталась я уличить Михаила в нестыковке. – Неужели в банке нету зала для пресс– конференций или переговоров?

– Есть, – согласился он, – но мой кабинет каждое утро проверяют на наличие жучков, за остальными помещениями контроль тоже строгий, но не ежедневный. Мы не хотели ни малейшей утечки.

– И тем не менее сведения просочились в печать, – констатировала я, – в «Фонаре» появилась статья и снимки.

– Ума не приложу, как это стало возможно, – простонал Михаил. – Мы с Назаром перекрыли все источники информации. В банке объявили, что производилась проверочная операция, Касаткина жива, переведена в филиал с повышением, якобы мы хотели изучить реакцию сотрудников на предельно опасную ситуацию.

– Бред, – оценила я этот замысел.

Михаил встряхнулся, словно выскочившая из воды кошка.

– Не скажи. Мы объяснили людям, что предполагаем уволить тех, кто оказался не стрессоустойчив. В банке предстоят сокращения, и мы не хотим, чтобы увольнения выглядели как прихоть начальства, поэтому организовали этот спектакль. Мест лишатся только те, кто реагировал неадекватно, так будет по-честному.

– И все поверили в эту глупость? – усомнилась я.

– Банк похож на аквариум, – сделал неожиданное сравнение Михаил, – внутри него особая среда, в ней есть и паразиты, но флора и фауна чувствуют себя отлично. Стоит же запустить извне носителя посторонней инфекции или убрать часть родной экосистемы, может произойти крах. Мне все равно, что думают клерки, главное, что банк на плаву. Налета не было, мы проверили сотрудников. Кто посмеет усомниться в правдивости этих объяснений и вслух сказать о грабителях, того уволят через пять минут. Точка.

– Ладно, – согласилась я, – служащим ты заткнул рот, с клиентами тоже разобрался по-дружески, кому денег дал, кого обласкал. Но смерть Касаткиной! Как ее скрыть?

Михаил заерзал на сиденье:

– Я позвонил хорошему знакомому, который…

– Держит в банке сбережения или получил от вас жирный кредит, – нарушила я правило никогда не перебивать человека, из которого желаешь вытянуть информацию. – Он служит в милиции и помогает добрым банкирам в щекотливых обстоятельствах.

– У всех есть свои люди в органах, – пожал плечами Михаил. – Игорь примчался и разрулил бедлам. Конечно, нам это много стоило, но зато смерть Веры считается несчастным случаем. В заведующую якобы попала пуля охранника.