Белый конь на принце

Донцова Дарья

Глава 18

– Не вижу пятен, – сказал Бурдюк, едва я вошла в кабинет, – наблюдается приятный персиковый цвет кожи. Постойте, вы ходили в солярий? Шея совершенно белая! Полнейшая безответственность, я предупредил о…

Я перебила профессора:

– Искусственный загар распространяется на все тело. Я нанесла на лицо тональный крем.

– Ну и кто вы после этого? – рассердился Бурдюк. – Просил же – никакой косметики. Идите за ширму, умойтесь и предстаньте в естественном

виде.

Я шмыгнула в отгороженную часть кабинета. Похоже, большинство клиенток приходят сюда при полном параде, иначе зачем Бурдюк предусмотрительно выставил на полочке молочко для снятия макияжа, пенку, чтобы смывать остатки красоты, упаковку ватных дисков, лосьон и банку питательного крема.

– Вы решили помыться целиком? – окликнул меня хирург. – Не садитесь в раковину, она рухнет.

Я промокнула лицо бумажным полотенцем и вышла из укрытия.

Бурдюк издал странный булькающий звук, а потом сказал:

– Вспомнился мне один анекдот. Едут в купе трое мужчин. Один хвастается: «Моя жена удивительно хороша собой, как только люди видят ее фото, сразу восклицают: «Это ангел!» Давайте покажу». Вынимает бумажник, достает снимок, двое других, рассмотрев его, приходят в восторг: «Ангел!» Второй попутчик, в свою очередь, вытаскивает из кармана фото. «Моя супруга настоящий цветок». Пассажиры всматриваются в изображение и соглашаются: «Роза, роскошная и прекрасная». Настал черед третьего парня, у него тоже нашелся при себе портрет жены. «А моя женушка напоминает всем деву Марию». Соседи по купе уставились на карточку и в ужасе заорали: «Матерь божья!»

– Не смешно, – пожала я плечами, – и непонятно, к чему рассказана эта байка.

– Увидев ваше лицо, я хотел спрятаться под стол с воплем: «Матерь божья!» – возвестил Бурдюк. – Отчего у вас такой вид?

– Я предполагала услышать ответ от вас, – разозлилась я. – Кстати, прием у профессора Емельянова стоит не две копейки!

Мой гневный спич прервал телефонный звонок.

– Да! – в запале рявкнула я. – Не молчите!

Из трубки донесся приятный баритон:

– Вас беспокоит Назар, начальник охраны…

– Знаю, кто вы, – оборвала я его, ощущая, как в крови кипит адреналин, – слушайте меня внимательно. Найдите охранника Николая Сергеевича и любым способом вытрясите из него правду про чай с элеутерококком, которым он заботливо угощал коллегу Митрича. Кто заваривает чай, где хранится термос, имеют ли посторонние доступ к нему. Выясните в газете «Фонарь» настоящее имя Сержа Вита и разнюхайте о нем всю подноготную: родители, образование, жена, места работы. Особенно обратите внимание на базу клиентов банка, составьте список тех, кому отказали в кредите или в приеме на работу. Вероятно, ограбления – это месть. Раздобудьте адреса и паспортные данные свидетелей, которые присутствовали

при инциденте. Пока все. По выполнении доложить.

Я запихнула сотовый в сумку и уставилась на Бурдюка.

Профессор втянул голову в плечи.

– Не смотрите так, я всегда боялся генералов. Вы столь суровы, наверное, руководите ФСБ? Не сочтите за труд показать мне язык.

– С удовольствием, – ответила я и выполнила просьбу.

Бурдюк почесал ухо.

– Что вы сегодня ели?

Я устало ответила:

– Пила кофе.

– Случайно не наплескали в напиток чернил? – поинтересовался Бурдюк. – Вместо сливок, для лучшего вкуса!

Утихшее возмущение разгорелось с новой силой.

– Издеваетесь?

– Конечно, нет, – залебезил профессор, – я пытаюсь поставить диагноз. Пожалуйста, снимите платок!

Я решила покапризничать:

– Это необходимо?

– Врачи редко отличаются праздным любопытством, не стесняйтесь, навряд ли я увижу нечто удивительное, – приободрил меня хирург.

Делать нечего, я сдернула косынку.

– Матерь божья! – подпрыгнул профессор.

– Прекратите цитировать тупой анекдот, – потребовала я.

– Случайно вырвалось, – раскаялся Емельянов, – неконтролируемая реакция, вроде нервного тика. Ярик, зайди.

Последние слова Бурдюк произнес в селектор. Дверь кабинета незамедлительно открылась, появился молодой врач в белом халате.

– Звали? – спросил он.

– Можете еще раз продемонстрировать язык? – опять попросил меня профессор.

Чувствуя себя обезьяной, выставленной на потеху для всеобщего обозрения на базарной площади, я покорилась.

– Матерь божья! – взвизгнул Ярик.

Мне захотелось пульнуть в эту парочку бронзовой фигурой медведя, стоявшей на углу аэродромоподобного стола Емельянова. Остановила меня простая мысль: я не смогу одним предметом попасть в двух хамов. Вот если Бурдюк окажется на одной линии огня с Яриком, тогда возможны варианты.

Неожиданно последнее рассуждение показалось мне невероятно важным. Линия огня… о чем мне говорят эти слова… линия огня…

Но парень в белом халате повторил: «Матерь божья!» – и я, забыв обо всем, выхватила шашку из ножен:

– Вы с Бурдюком сговорились?

Ярик моргнул:

– Она от Эли?

– Точно подмечено, – не стал спорить профессор.

Мое негодование выросло до размеров океана.

– Женщины, которых присылает Москвитина, лишены права на приличное обращение?

– Извините, – опустил голову Ярик, – это неконтролируемая реакция, вроде тика.

Нет, они точно сговорились издеваться над больными! Сейчас же покину клинику, позвоню Эле и попрошу ее найти мне другого специалиста.

Бурдюк быстро снял со стола фигурку медведя.