Белый конь на принце

Донцова Дарья

– Готова поспорить на любую сумму, что этот косолапый уже попадал в голову хозяина, – не выдержала я. – Зря вы его тут держите, это искушение для пациентов.

Емельянов повернул ко мне большое зеркало на кронштейне.

– Высуньте язык и полюбуйтесь.

Я не люблю конфликтов, готова в любой момент помириться, поэтому выполнила приказ и заорала:

– Матерь божья!

– Вот видите, – потер ладони Бурдюк, – никто не хотел над вами насмехаться.

– Что со мной? – пролепетала я.

– Ярко-синий язык

совпадает по цветовой гамме с голубыми прядями в оранжевых волосах, – влез со своими никому не нужными комментариями Ярик. – Легкий диссонанс в картину вносят черные пятна на коже.

– Вероятно, в роду Дарьи были леопарды, – с самым невинным выражением лица предположил Бурдюк, – или ягуары. Редкая наследственная мутация.

Я попыталась издать звук, но голосовые связки мне не подчинились.

– Атипичная краснуха! – поднял палец Ярик.

– Не похоже, высыпания не розовые, – отмел его диагноз Бурдюк.

– Атипичная! – подчеркнул молодой эскулап.

– Нет, – вновь не согласился профессор, – подошло бы что-то вроде синюхи опоясывающей, но о такой хвори я не слышал. Что же вызвало изменение цвета волос и языка? Ба! У нее и ногти синие!

– Тяжелая сердечная недостаточность, – обрадовался Ярик, – цианоз.

– Организм кажется здоровым, – задумчиво протянул Бурдюк, – нет проблем с дыханием. Вероятно, это пищевое. Пили синьку? Ау, Дарья!

С огромным трудом я отодрала тяжелый язык от зубов.

– Ногти у меня покрыты декоративным лаком.

– Синим? – поразился Ярик. – Некрасиво же! Сразу на ум морг приходит и утопленники.

– Зато модно, – воскликнула я. – Голову я случайно облила синькой, а что с языком – не имею понятия. Можете смело отмести два симптома: про ногти и волосы – и заняться третьим.

– Моя бабушка, когда, как вы, поседела от старости, – понес ахинею Ярик, – решила голову в чернилах полоскать, получался прикольный, едва заметный фиолетовый оттенок.

– У меня нет седины, я налила воду в ковшик, в котором лежал порошок синьки, а потом опрокинула его содержимое на себя, – прошипела я.

Но Ярик не собирался умолкать.

– Вы не видели, что берете?

– Нет, в ванной не было света, – сообщила я чистую правду. – Я уронила свечку, огонь погас, пришлось орудовать в кромешной темноте.

– Вы живете в столь ужасных условиях? – удивился Ярик. – Без электричества?

– В нашем особняке полный порядок, но люди, в чью квартиру я зашла помыться, из экономии вывернули почти все лампочки, – вздохнула я.

– Вы посещаете частную сауну? – подмигнул мне Ярик. – Паритесь в темноте? Супер. Иногда надо давать выход первобытным инстинктам.

– Вот глупость! – закричала я.

– Тише, тише, – предостерег меня Бурдюк, – мы выясняем важный момент, врачам надо предоставить полную информацию.

Я откашлялась:

– Я пришла в квартиру, споткнулась о крысоловку в коридоре,

там же сшибла варенье в ведре, которое висело на стене, вернее, сначала я ударилась лицом о таз, потом испугалась совы, она задела меня крыльями, и уронила сироп с ягодами, или наоборот! Сначала обрушила тару со сладким, а потом разнервничалась из-за совы. Ясно?

Ярик осторожно попятился к выходу.

– Конечно, мой ангел, – запел Бурдюк, – проще некуда. Вас испугал то ли филин, то ли неясыть, которые парили в коридоре, поэтому, разлив свисавший с потолка джем, вы живо пошли в ванную и вылили на себя синьку!

– Я хотела смыть варенье! – повысила я тон. – Не смогла влезть под кран в раковине, вот и уцепила ковш с синькой! Я же не знала, что на дне его порошок!

– Чего под душ не встали? – спросил Ярик.

– Тогда пришлось бы всей мыться, а я не могла.

– Водобоязнь! – немедленно отреагировал Ярик. – Отсюда посинение языка.

– Она же сказала, что хотела влезть под кран в раковине, – укоризненно напомнил ему Бурдюк. – Нужно внимательно слушать пациента, иначе упустишь нечто важное!

– Глупо мыться под рукомойником, если рядом есть душ! – отстаивал свою позицию Ярик.

– Она же сюда не за лекцией по логике пришла, – улыбнулся Бурдюк, – продолжайте, Дашенька. Вылили синьку, а дальше? Допили из кастрюльки капельки? Не стесняйтесь, мы, врачи, всякого навидались.

– Ничего внутрь я не принимала. Обмыла голову синькой, потом самогонкой…

– Стоп! – опять проявил нетерпение молодой последователь Цельса. [5] – Вы алкоголичка? Это меняет дело.

Я затряслась от злости.

– Я не употребляю спиртное! Мне от него плохо.

– Яр! – укорил парня Бурдюк. – Дашенька сказала совсем иное: она вымыла голову самогонкой. Не желудок полоскала! Волосы!

– Зачем? – выступил в своем духе Ярик. – Для таких целей придумали шампунь.

5

Цельс (Celsus) – врач времен Древнего Рима, I век до н. э., сохранился его трактат «О медицине», Цельс считается одним из первых лекарей на Земле.

– Запомни, – строго приказал Бурдюк, – нас не интересует причина, по которой больной прищемил себе нос дверцей буфета. Важно, что он его поранил.

– Есть идиоты, которые травмируют лицо створками мебели? – хихикнула я.

– Всяких полно, – пригорюнился Ярик. – Синьку на волосы льют! Водкой моются!

– Я случайно. И посинели мои родные волосы, а фальшивые стали оранжевыми. Понимаю, рассказ про сову, варенье, самогон и синьку звучит дико, но я не вру, – устало сказала я.

– Придумать такое сложно, – согласился со мной Ярик.