Белый конь на принце
Шрифт:
– Будет еще хуже, если я сама стукну в санэпидемстанцию про «левые» накладки! – в ажиотаже пригрозила я.
Лена нахмурилась.
– Ни фига не докопаются.
– Вот вы какая, – с укоризной подхватила Карина, – мы же от доброты душевной правду рассказали. Чего плохого мы вам сделали?
– Извините, нервы не выдержали, – пробормотала я, – подскажите, как мне поступить?
Карина порылась в ящике столика и протянула мне бумажку.
– Вот, езжайте в центр санобработки, при них есть парикмахерская,
– Нет проблем, – обрадовалась я и, покрепче завязав платок, поспешила к машине.
Женя оказался здоровенным мужиком в темно-синем халате, а салон походил на тюремную камеру. Стены здесь гламурно выкрасили в темно-синий цвет, рукомойник напоминал железный таз, приделанный к стене, а кресло было тщательно обернуто полиэтиленовой пленкой. В предбаннике маячили три опухшие личности экзотического вида. Один посетитель, чей пол определить не представлялось возможным, был в валенках и драной шубе, двое других, похоже, женщины, одеты в оранжевые куртки с надписью «Богдановская служба канализации» и то ли шаровары, то ли кальсоны, то ли просто колготки очень большого размера.
Я испугалась, но одна из теток вежливо сказала:
– Вы идите, не стесняйтесь. Женя денежных клиентов без очереди берет, а нам торопиться некуда.
Глава 22
– Не боись, – ласково сказал парикмахер, – ща башку обработаю, и все твои гости передохнут, потом машинкой чики-рики, и гуляй!
– Налысо? – попятилась я.
– А ты как хотела? – удивился мастер.
– Другого способа нет? – чуть не зарыдала я.
– Есть, – согласился парикмахер, – ступай в магазин, купи сухариков подешевле, колбаски, сырку.
– Зачем? – поразилась я.
– Начнешь блох прикармливать, меньше кусаться будут, – заржал Женя, – не рыдай, волосы не зубы, быстро отрастут!
И что мне было делать?
– Медальон убери, – приказал Женя.
Я потрогала «грушу».
– Зачем?
Мастер ткнул пальцем в бутыль из темно-коричневого стекла.
– Дезинфекция качественная, капну на твое украшение и испорчу.
Я кивнула и аккуратно сняла Манин подарок. Женя открыл ящик столика.
– Сюда клади, не волнуйся, ко мне постоянные клиенты в брюликах приходят, телефоны дорогущие при себе имеют, и ничего никогда не пропадало.
– Вот странно, – пробормотала я, рассматривая бижутерию.
– Че не так? – проявил любопытство мастер.
– У «груши» была темно-коричневая веточка, а теперь она красная, – пробормотала я.
– Свет здесь плохой, – махнул рукой Евгений, – все жалуются. Ну, вперед и с песней?
– Начинайте, – храбро согласилась я и закрыла глаза.
Процедура длилась около часа, мне долго мыли голову вонючими растворами, затем Женя схватил ножницы и яростно ими защелкал, приговаривая:
– Чертовы
Я покорно сидела в кресле, понимая, что «стрижка» будет страшнее некуда. Перед тем как глянуть в зеркало, нужно себя морально подготовить, поэтому я мысленно твердила: «Сейчас, конечно, я буду похожа на оживший бильярдный шар, но это ненадолго, уже на следующие сутки волосы чуть– чуть подрастут, а через неделю я превращусь в симпатичного ежика. Нынче люди позволяют себе разные, подчас диковинные эксперименты с внешностью, я не привлеку к себе повышенного внимания. Главное, не испугаться, не зарыдать и не упасть в обморок».
– Готово, – объявил Женя, – ну, открывай глаза!
Я повиновалась, приподняла веки и заорала:
– Матерь божья!
– Чего, так плохо? – расстроился парикмахер. – Я старался, как для родной мамы.
Я, лишившись дара речи, молча пялилась на отражение в мутном зеркале. В последнее время газеты активно печатают снимки вируса свиного гриппа, и, вероятно, вы видели фото, на котором изображен круглый шар непонятного цвета, весь утыканный странными короткими трубочками. Я была похожа на этого возбудителя болезни, как сестра-близнец.
Судорога, сжавшая горло, отпустила.
– Что это торчит из моей головы? – прошептала я.
Женя объяснил:
– Капсулы, при их помощи фальшивые волосья к настоящим крепятся.
– Снимите их, пожалуйста, – взмолилась я.
– Так не могу, – развел руками парикмахер, – нет нужных растворов, а сбрить не получается, машинка их не берет, ножницами отрезать не могу, слишком близко к коже расположены, надо чуток повременить, а лучше идите завтра туда, где их ставили, они отцепят.
Я вспомнила, как Карина говорила, что никто, кроме наглого парня, не сможет растворить этот клей, а Леня выйдет на работу только через неделю, и прошептала:
– Катастрофа!
– Платок я тебе обработал, – заботливо продолжал Женя, – можешь его повязать. Эй! Не вздумай рыдать! Ну не красавица ты, зато, похоже, при деньгах. Сходишь к хирургу, поправишь рот, кожу отшлифуешь, нет проблем. А про волосы вообще не думай, отрастут.
От его сочувственных слов я расстроилась еще больше и, повязывая мятый платок, изо всех сил сдерживала слезы.
– М-да, – крякнул Женя, – некрасиво получается! Будто ты косынку на мелкие бигуди нацепила. Не хнычь! Вот! Держи!
Мастер вытащил из шкафчика нечто похожее на дохлую ворону и протянул мне.
– Носи на здоровье, не бойся, парик совершенно чистый. Ну, примерь!
Я нахлобучила парик. Пришлось признать: короткая стрижка и иссиня-черный цвет волос сделали меня вполне приятной брюнеткой.
– Вечно бабы реветь начинают, – неодобрительно заметил Женя, – нет бы спокойно подумать: на любую неприятность есть своя приятность.