Белый конь на принце

Донцова Дарья

– Там «Милли» лежит и последняя «Шанель»!

– Кто? – заморгал Назар.

Я торжествующе потерла руки.

– Вот! Что и требовалось доказать! Скажи, что такое «Шанель»? На что намекал бандит?

Назар отхлебнул из чашки давно остывший чай.

– Ну, вроде так звали француженку, которая придумала духи.

– Великая Коко Шанель – автор множества гениальных вещей, – улыбнулась я, – маленькое черное платье, парфюмерная линия, брюки для женщин. Но у нас сейчас не о моде лекция. Дело в другом, дом «Шанель» выпускает очень дорогие сумки, многие женщины

хотели бы заполучить ридикюльчик на цепочке, но далеко не каждая может выложить более ста тысяч рублей.

– Сколько? – оторопел Назар.

Я кивнула.

– Ты не ослышался. В московских фирменных бутиках «Шанель» цена на сумочки стартует именно с этой суммы. В Париже они дешевле, а если знать в столице Франции правильные места, то можно приобрести мечту модниц почти в два раза дешевле.

– Пятьдесят тысяч. Тоже офигеть, – выдохнул начальник охраны.

– Короче, у меня была при себе последняя новинка от «Шанель» из светло-бежевой кожи, и именно про нее кричал второй бандит. Из внешнего кармашка сумки торчали перчатки «Милли». Предполагаю, ты о них тоже не слышал?

– Не-а, – по-детски ответил Назар.

– Боюсь нанести тебе травму, если скажу, что перчатки стоят десять тысяч долларов.

– Врешь! – подпрыгнул собеседник.

Я начала загибать пальцы:

– Кожа новорожденного ягненка, подкладка из натурального шелка с вышивкой. И узор, и сами перчатки выполнены вручную, производят «Милли» исключительно в Лондоне, никаких таек, вьетнамок или китаянок в небольшом ателье нет, там служат исключительно англичанки с хорошей репутацией, отворот перчаток украшают три пуговички из чистой платины. Каюсь, сумку я купила собственноручно, а перчатки мне преподнес бывший муж Макс Полянский. Кстати, это не самый его безумный подарок, золотой мопс в натуральную величину стоил Максу дороже «Милли»!

– Сумасшествие! – потрясенно произнес Назар.

Я обиделась и указала на его запястье:

– Часы «Вашерон Константин». Боюсь ошибиться, но, похоже, ты отвалил за них около двадцати тысяч евро.

Назар с нежностью посмотрел на циферблат:

– Такой механизм не бывает дешевым, это статусная вещь, необходимая высокопоставленному сотруднику банка. Мы должны производить достойное впечатление на вкладчиков. Нацеплю электронную лабуду, и у солидного клиента возникает подозрение: небось у «Комобанка» дела идут плохо, раз они даже руководству маленькие оклады назначили, мужик ничего себе позволить не может.

– Не продолжай – засмеялась я, – такие игрушки известны: зажигалки, часы, ремни, авторучки, автомобили и суперколеса для них. А у нас, девушек, свои погремушки: сумки, духи, перчатки, обувь. Но мы с тобой отвлеклись от основной темы. Можно предположить, что, если второй налетчик отлично знал про «Милли», значит, он тоже девица.

– Ну, вероятно, – согласился главный секьюрити, – и что нам это дает?

Я пощупала бока чайника и сказала:

– Первое: в банде состоят женщины. Теперь давай вспомним про сильное снотворное, подмешанное в чай охранника Николая Мамонова. Это мог сделать только

кто-то из своих.

Назар крякнул:

– Маловероятно! Каждого сотрудника перед приемом на работу мы просвечиваем под микроскопом.

Я улыбнулась:

– Не сомневаюсь, но не сбрасывай со счетов такую возможность: клерк был абсолютно добропорядочен, а потом, когда он уже служил в «Комобанке», его соблазнили хорошими деньгами за помощь преступникам. Понимаю, тебе, как руководителю службы безопасности, неприятно это слышать, но в комнату отдыха сотрудников имеют доступ только свои. На мой взгляд, тебе следует в первую очередь проверить кассиршу Раду. В день ограбления была ее смена, но она упросила выйти вместо себя Василису Нифонтову, напела ей про больного ребенка и нежелание брать больничный.

Назар схватил со стола мобильный.

– Подожди, – остановила я его, – хочу честно признать, я иногда не сразу должным образом реагирую на важную информацию, оцениваю ее по достоинству позднее. Как только я услышала от Василисы про обмен сменами, сразу заподозрила: дело нечисто. Но через секунду посмотрела в зеркало, и все мысли вылетели из головы, осталась лишь одна: что со мной случилось? А сейчас мне внезапно вспомнилась еще одна деталь. Когда я приехала на следующий день после налета в «Комобанк», то встретила дежурного по залу, Владимира Никитина.

– Ну, есть такой, – скривился Назар, – совсем зеленый парень, он не готов к ответственной работе, пока предел его карьеры – помощь клиентам при заполнении бланков и консультация о наших стандартных услугах.

– У вас всегда в зале есть представитель администрации? – вкрадчиво спросила я.

– Естественно, – кивнул Назар, – наше первое правило: прояви внимание к любому посетителю, вероятно, он будущий выгодный вкладчик. Это как в русских народных притчах: вытащил Иван-царевич из капкана жабу, а она в принцессу превратилась!

Я опустила голову. Теперь ясно, что у Назара нет не только супруги, но и детей, давненько он не читал сказок. Иван-царевич лягушку чуть было из лука не подстрелил, в капкан бедолага не попадалась. Но я не стану поправлять собеседника, не о Василисе Прекрасной речь, интересно другое.

– И куда же подевался на время ограбления клерк, призванный облизывать посетителей? Из сотрудников были только охранники и Нифонтова. Кстати, почему работала одна касса?

У Назара на скулах заиграли желваки, он вцепился в сотовый, набрал номер и каменным голосом сказал:

– Костя? Есть вопросы. Почему кассир Рада Кузина поменялась в день происшествия сменами? Что значит «не знаю»? Ты не в курсе? Девки сами своим временем распоряжаются? Думаю, Михаила Федоровича этот факт не обрадует.

– Попроси у него адрес Рады, – зашептала я.

Назар даже бровью не повел на мою просьбу, он начал медленно закипать:

– Кто дежурил в зале? Куда она ушла в полдень? И работала одна касса! Ага, угу, ага. Уточняй! Даю тебе пять минут! Время пошло! Да ну? Константин, при данных обстоятельствах ты плохо выглядишь. Пришли мне адрес Кузиной.