Белый лебедь
Шрифт:
— Да, помешали, — кивнула она.
Но Грейсон ее не слушал. Он смотрел на Генри, который с огромным энтузиазмом все еще вздыхал и клохтал, засунув голову в щель между пышными грудями Диндры. Диндра фыркнула и выгнула тонкую бровь.
— Что здесь происходит? — рявкнул Грейсон. Генри наконец-то понял, что в комнате появился посторонний, поднял голову и улыбнулся с видом распутника.
— Я просто наслаждаюсь. Вы пришли вовремя и тоже можете попробовать.
Лицо Грейсона закаменело, Диндра расхохоталась, а Маргарет смутилась.
— Что —
— Генри плохо себя ведет, дорогая Маргарет. — Генри отодвинулся от Диндры, подошел к Грейсону и поклонился.
— Очень даже плохо. Может быть, вам хочется меня отшлепать?
На этот раз в значении его слов нельзя было усомниться.
— Генри! — воскликнула Маргарет, сначала побледнев, а потом вспыхнув ярким румянцем. — Что подумает мистер Хоторн?
— Вряд ли нас должно беспокоить, что он подумает, — заявила Софи, отставив в сторону инструмент, — поскольку наш досточтимый гость сам не чужд недостойных и, я бы сказала, закулисных интриг. — Она едко улыбнулась. — Как вам кажется, мистер Хоторн, я нашла верное определение вашим действиям?
Вид у Грейсона был холодный и жесткий, челюсти крепко сжаты.
— А что он сделал? — поинтересовался Генри, распрямляясь, как складной нож.
Грейсон ничего не ответил, он не сводил глаз с Софи.
— Взял и обручился, — сообщила она с таким видом, Как будто к ней это не имело никакого отношения.
— С кем? — удивилась Маргарет.
— Со мной.
Диндра, Маргарет и Генри повернулись к ней, как солдаты по команде.
— Что?! — воскликнули они изумленно.
— Скажите же им, милый, — обратилась Софи к своему нареченному воркующим голоском.
Грейсон не произнес ни слова, но по лицу его было видно, что он не чувствует себя счастливым.
— Ну ладно, если вы настаиваете, я сама им расскажу. — Она посмотрела на своих друзей. — Как выяснилось, он купил меня тогда же, когда покупал этот дом. Подписал, запечатал и доставил сюда, даже не спросив моего согласия.
— О Господи! — простонала Маргарет. — Как же ты можешь вот так сидеть и непринужденно об этом рассказывать?
— А чего бы ты хотела? — спросила Софи, глядя на Грейсона. — Слез и истерики?
— Говоря по правде, да, — сообщила Диндра. Софи не собиралась рассказывать им, как близки эти слова к истине, как она проснулась утром с ощущением дурноты и головокружения, охваченная желанием излить на кого-нибудь свою ярость. Как могла бы она объяснить, что мальчик, которого она обожала когда-то, став взрослым, превратился в полную противоположность тому, каким она хотела бы его видеть? Он превратился в того, кто придумывает правила, тогда как она хотела одного — нарушать их. И она таки их нарушала. Слишком часто нарушала, чтобы теперь иметь возможность начать все сначала.
Как ни хотелось Софи, чтобы ее мать была
Нет, никто — ни Грейсон, ни ее друзья — не увидит, как она расстроена. Единственное, что ей остается, — это найти способ исправить все ошибки ее отца.
— Это ужасно! — воскликнул Генри. — Ты не можешь выйти замуж.
— Не беспокойся, я этого не сделаю… — Повисло молчание.
— Как же вы намереваетесь выбраться из этого положения? — Слова Грейсона замерцали в комнате, пробежали по ее спине и вонзились в сердце.
Софи покачала головой и отбросила смычок.
— Я подам на вас в суд.
Маргарет тяжело опустилась на стул.
Диндра заходила по комнате.
— Хм… Вообще-то мы можем обернуть все это к своей выгоде. — Она подняла руки, словно обрамив газетный заголовок. — «Жених в отчаянии впивается в упирающуюся невесту». Нет, слишком скучно. А как насчет «Отчаянные средства отчаявшегося жениха»?
Генри задумался, скривив губы.
— Мне кажется, звучит неплохо.
— А мне кажется, это звучит как клевета, — проговорил Грейсон отрывисто.
— А еще утверждаете, что вы адвокат, — презрительно бросила Диндра. — Тогда скажите: что не так в этих .заголовках?
Грейсон смотрел на нее с таким видом, словно собирался заткнуть ей рот. Он медленно расстегнул пальто, снял его и отложил в сторону.
Диндра же продолжала:
— Софи почему-то упирается, а вы, на мой взгляд, выглядите отчаявшимся.
В темных глазах Грейсона зажегся гнев.
— Согласна, — заявила Маргарет.
— Сильно отчаявшимся, — добавил Генри. — Мы все можем это подтвердить.
— И мы с вами, мистер Хоторн, оба знаем, — пояснила Диндра, — что клевета имеет место, если кто-то сознательно и с дурными намерениями занимается диффамацией. Насколько я могу определить, мы рассматриваем наш заголовок как истинную правду и ничего более.
Маргарет просияла,
— Хорошо сказано, Ди! — Генри захлопал.
— Браво, мадемуазель!
Софи закусила губу, чтобы удержаться от улыбки. Ее охватила нежность к друзьям.
— Дорогие мои, заголовки нам не понадобятся. Насколько я понимаю, короткого визита к любому здешнему судье будет достаточно, чтобы немедленно освободить меня от этого контракта. В конце концов, сейчас 1890-е годы. А это значит, что помолвка будет расторгнута и я получу свой дом обратно. Так что на вашем месте, дорогой мой Грейсон, я бы помчалась в ближайшую фирму, которая сдает помещения под конторы, и нашла себе новый адрес, где можно было бы вести свои дела.