Белый мусор
Шрифт:
У правой стены увидела Клода. Он неподвижно лежал, сжимая в руках истерзанное тело пилота. Как её звали? Руди? Память начала отказывать. В голову что-то ударило изнутри, в глазах стало светло до рези, я упала на колени, прислонившись к стене.
В разрывах облаков видела, как ко мне бежали люди в скафандрах с эмблемой Эскадрона.
— Антуан? — Я протянула руки. Тяжесть в голове утянула на пол.
— Поднимите, — сказал кто-то по имени Доктор. То есть доктор Д’Егор.
К лицу приложили кислородную маску. Заработал распылитель
Меня подняли и понесли куда-то.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. «ОТКРЫТИЕ»
Глава 100. Старый маршрут
Я подошла к настенному ординатёру и посмотрела календарь. Вернулась на диван, ткнулась лицом в подушку и снова впала в оцепенение. Понимала, что через десять минут снова встану и пойду смотреть календарь. Просто так, чтобы создавать иллюзию того, что мне надо что-то в жизни. Хотя бы знать дату.
Но зачем мне помнить дату? Зачем я каждые десять минут сверялась с календарём, отмечая одно и то же? Отмечая, сколько прошло дней с того момента, как меня вынесли из Неудоби.
Вспоминала, как чуть позже, придя в себя в санитарном бронепежо, услышала о больших потерях Эскадрона. Что сам Клод на грани смерти. Про Антуана не стала спрашивать. Всё было ясно.
В таком же молчаливом нежелании знать о том, как именно он погиб, я провела несколько дней в лазарете, восстанавливая здоровье после отравления Неудобью. Выписавшись, осведомилась о состоянии Клода. Д’Егор уверял, что кризис миновал, что командан быстро идёт на поправку… Насколько это вообще теперь возможно, учитывая его инвалидность.
Я не стала узнавать детали. Что за инвалидность? Жив, да и ладно. Собрала вещи и второй раз покинула Форт-Блю, отправившись по старому маршруту — в Санитарный Домен.
Именно тогда заметила за собой слежку Имперской Канцелярии. Два типа, плохо притворявшиеся пейзанами, следовали за мной по пятам. Я несколько раз меняла дирижабли, пропустила один маршрут, села на другой, но псевдо-пейзане повторили все мои пересадки. Это уже не могло быть простым совпадением.
Во время пересадки на авиодроме Ле Муллен 32, задержалась у киоска с театральными программами, сделав вид, что интересуюсь премьерой нового спектакля скандально знаменитого постановщика Оноре Грязинцева.
Подпустив пейзан ближе, наградила одного ударом в нос, второго — по яйцам. Пока они кашляли и стонали, объяснила, что если продолжат следить — порубаю в фарш.
— Но мы должны вас допросить… — прогундел один, зажимая нос.
— Допрашивайте Клода. Он командан, он всё знает. А меня оставьте в покое.
—
— Я искупила вину спасением жизни всех людей, включая Императора.
— Вот об этом тоже хотелось бы услышать…
— Нет. Больше ничего вы обо мне не услышите.
Тогда окровавленный агент зашёл с другой стороны:
— Император вообще-то желает вас наградить.
— Мне не нужны титулы, ордена и звания. Меня нет.
Оставив агентов позади, я выбежала с авиадрома. На ближайшей станции проката взяла пежо и несколько дней без передышки гнала до провинции Бюсси, где располагался ближайший переход в Санитарный Домен. Хватит с меня дирижаблей, уже лучше по земле, как положено пехоте.
Меня нет. И никогда толком не было.
Оставила пежо на пригорке, последний раз поглядела на ординатёр, запомнила дату 11 марта 1018 года.
Итак, накануне нового 1019 года, я, Жизель Яхина, синтезированное существо, прожившее в мире людей чуть больше двух лет, решило порвать с цивилизованным существованием окончательно.
Моё место тут, в выжженной степи, среди брюхоногов и прочего биомусора. Пафосно утирая слёзы, я шагнула по направлению к стойбищу выживанцев, которое умудрялось выглядеть серым пятном даже в унылом пейзаже Санитарного Домена.
Это были мои очередные глупые мечты.
Не знаю, чего я ждала от существования с выживанцами. Прежний задор пропал. Мне не хотелось ни заново собирать отряд, ни заново планировать атаки на конвои. Целыми днями валялась в палатке, понюхивая пудру. Старалась не вспоминать прошлое… И постоянно обнаруживала себя плачущей от воспоминаний.
Однажды передо мной выросла гигантская фигура Двунадесять. Схватил меня за воротник и приподнял над землёй:
— Очнись, дура. Собирай вещи и проваливай отсюда.
— Свобода или смерть, — размахивала я кулаками, стараясь задеть Двунадесять. Вот уж действительно, потеряла ощущение реальности, раз пыталась с ним боксировать.
Он скрутил меня, завязал руки липкой лентой и бросил в необычный для выживанцев бронепежо — новенький, с тонированными стёклами. Двунадесять самолично рулил до самой границы Домена.
Игнорировал мои требования отпустить. Включал песенки на радио и болтал, словно я интересовалась его делишками. Рассказал, что покончил с набегами на торговые конвои:
— Занятие, конечно, лихое, но малоприбыльное. Мне хотелось чего-то знатного, как твой план с ограблением дирижабля. На меня вышли люди из Моску… Словом, моё производство пудры получил поддержку на самых верхах. Так что если будут проблемы с Имперской Канцелярией или Жандармерией обращайся ко мне. Разведу легко.
— У меня проблема со смыслом жизни. Или, как сказал бы шеф-сержант Ив де Гош, проблемы с мировоззрением.
— Твоё мировоззрение абсолютно цельное и логичное.
— Да ну!