Белый обелиск
Шрифт:
– Надо же, получилось, - сказал Ольгер с таким удивлением, что Альк внезапно понял - несмотря на ту уверенность, с которой ройт указывал ему, что делать, он ни на мгновение не верил в то, что из этой затеи выйдет что-нибудь хорошее.
Альку захотелось грязно выругаться - на себя, на Ольгера и на весь этот мир. Но вместо этого он опустился на колени рядом с Ольгером и заставил себя посмотреть на его ноги.
– Ну, как? Все совсем плохо?..
– спросил Ольгер с любопытством, показавшимся Свиридову издевкой.
Альк кивнул. Он чувствовал, что у него не хватит сил
Ольгер кивнул, как будто этого и ожидал. Лицо у него посерело, мышцы в углах рта заметно напряглись. Похоже, к Хенрику мало-помалу возвращалась способность чувствовать боль.
– Ройт Ольгер?..
– беспокойно спросил Альк.
– Вам плохо?
Тот жутковато улыбнулся.
– Бывало и хуже, - только и ответил он.
Альк покосился на раздробленную голень ройта и задумался, как выглядело это "хуже".
– Что вы мне тут голову морочите!
– сказал Свиридов грубо.
– Вам должно быть адски больно. Неужели обязательно геройствовать и строить из себя не пойми что?.. Лучше бы вы кричали, или... я не знаю! Только не смотрели бы вот так, как будто вам все нипочем.
Ройт слегка качнул головой.
– Не лучше, Альк. Когда кто-нибудь поддается боли, он теряет власть над своим телом. А я многократно убеждался в том, что сохранить ее гораздо проще, чем восстановить, когда она уже потеряна.
Альк отвел взгляд, чувствуя, что вот-вот взорвется. Ольгер был неисправим. Поди ж ты, власть над своим телом!.. Какая может быть власть у человека, который распластан на земле и едва может шевелиться?!
Нужно идти вниз, в долину, - подумал Свиридов. Оставаться здесь - верная смерть. Если же они доберутся до какой-то из горных деревень, ройт Ольгер, может быть, останется в живых.
Альк наклонился и попробовал поднять Хенрика Ольгера с земли. Мужчина оказался куда тяжелее, чем рассчитывал Свиридов. Ройт всегда был худощав, а за последние дни осунулся еще сильнее, так что со стороны дело представлялось не таким уж сложным - но Альк совершенно упустил из виду, что Хенрик почти на голову выше него. Не говоря уже о том, что в их последнем путешествии Свиридов исхудал не меньше Ольгера.
Ройт хмуро рассмеялся.
– Погоди... Ты что, нести меня собрался?..
Альк упрямо стиснул зубы. Если он сумел отбросить камень, который не сдвинула бы с места даже лошадь - значит, справиться и с этим!
– Альк, не майся дурью, - беспощадно сказал Ольгер.
– Если даже ты меня поднимешь, как ты думаешь, сколько шагов ты сможешь пройти с такой ношей? Десять? Двадцать?.. Не хочу тебя расстраивать, но до ближайших деревень полдня пути. Можешь позвать на помощь, когда спустишься в долину.
– Помощь придет не раньше завтрашнего дня. А ночью вы замерзнете здесь насмерть, - возразил Свиридов.
– И потом, в долине сейчас белги. Что, если местные жители решат вас выдать?..
– Белги не потащатся сюда ради одного-единственного пленного. К тому же, им сейчас не до меня. Вторжение в Фергану сорвалось, а армия Бриссака, надо полагать, уже вошла в провинцию. Так что моя смерть в любом случае не будет бесполезной.
– Да прекратите уже говорить о смерти!..
–
– Не волнуйтесь, ройт, я что-нибудь придумаю. Честное слово.
Несколько секунд Хенрик молча смотрел на Алька. А потом сказал:
– Похоже, мне придется встать.
Сначала Альк решил, что он ослышался. Но Ольгер явно не шутил.
– Найди какого-нибудь белгского солдата и сними с него мундир, - совсем другими голосом распорядился он.
– А заодно обшарь его карманы. Если там найдутся деньги и какие-то бумаги - забирай. Ему все это уже ни к чему, а нам не помешает.
– Вы что, действительно хотите встать?
– уточнил Альк.
– Но ваши ноги... Вы просто не видите, что там творится, ройт. У вас голень раздроблена, так что кусок кости прямо торчит наружу. И еще правая ступня... даже если я сумею вправить вывих, все равно вы ни за что не сможете идти.
Ольгер поморщился.
– Альк, ты невыносим. Сначала добиваешься, чтобы я постарался выжить, а потом нудишь, что это невозможно. Либо делай то, что я сказал, либо оставь меня и ступай вниз. Меня, по правде говоря, устроят оба варианта.
– Врете, - храбро сказал Альк. Но все же развернулся и пошел наверх - снимать с убитых белгские мундиры.
После ухода Алька Ольгер попытался сесть. В конечном счете, это ему удалось, но потом Хенрик еще несколько минут боролся с приступами дурноты. Где-то под завалом осталась его походная сумка, которую он бросил на камни, прежде чем поджечь фитиль. Среди других вещей в сумке лежал запас сушеного крапчатника, способного ослабить боль. Похоже, что придется обходиться собственными силами. Ольгер не спрашивал себя, сумеет ли он встать - другого выхода у него не было. Это сначала, еще не придя в себя, он уговаривал Свиридова оставить его здесь. Теперь ройт Ольгер осознал, что в одиночку Альк не сможет ни вернуться в Браэннворн, ни добраться до одной из деревень в долине. Вероятнее всего, парень просто заблудится в горах или наткнется на какой-нибудь из белгских отрядов.
В общем, как ни посмотри, иномирянина никак нельзя было оставить одного.
Ну и потом... теперь, когда им почти удалось предотвратить вторжение в Долину Ста Озер, и даже не погибнуть под завалом, было бы довольно глупо сдаться и замерзнуть к концу дня.
Альк пропадал гораздо дольше, чем было необходимо для того, чтобы обыскать убитых белгов и снять с них мундиры. Ольгер уже начал волноваться, не случилось ли с иномирянином какой-нибудь беды, когда Свиридов, наконец, вернулся.
– Я нашел внизу несколько пистолетов - а еще это ружье, - заявил раскрасневшийся от напряжения Свиридов, нагруженный найденным оружием, вещами и походными сумками убитых белгов, как ишак в базарный день.
Ольгер поморщился.
– Я же сказал - только одежду, деньги и бумаги. Зачем было тратить время и тащить сюда весь этот арсенал? Особенно мушкет.
– Я думал, что он еще может пригодиться, - попытался оправдаться Альк. Хенрик вздохнул.
– У него треснул ствол, ты что, не видишь? Надо быть самоубийцей, чтобы попытаться из него стрелять.