Белый обелиск
Шрифт:
Но на сей раз Свиридов, напротив, замешкался, пока все остальные возились с тентом и устраивались на ночлег. Первая вахта была у Гриса с Томашем, однако Альк задерживался вместе с ними у костра, жертвуя драгоценным отдыхом, как будто впереди были не жалкие четыре часа сна, а вся ночь. Ольгер отдал пустую кружку Грису, встал и забрался под навес, устроив заплечный мешок под готовой и завернувшись в плащ. В спину немилосердно дуло, твердая, промерзшая земля казалась еще жестче, чем обычно, но все это были хорошо знакомые и, в общем, незначительные мелочи, к которым он привык еще во время своей службы в приграничье.
Несмотря на холод, Ольгер вытянулся
Ройт вспомнил предсказание эшшари, встретившейся ему на базаре в самый первый день после приезда в Лотар. Синеглазая эшшари утверждала, что способна читать будущее по линиям руки, и предсказала ему смерть, немало позабавив Ольгера. А еще она говорила, что жизнь похожа на женщину эшшари - она, мол, не любит тех, кто не отвечает ей взаимностью. Если бы это в самом деле было так, то было бы совсем не плохо, но Ольгер успел увериться, что дела обстоят как раз наоборот. Он рисковал собственной жизнью много лет, и большую часть этого времени ни дал бы за нее ломаного гроша, однако оставался жив. Гибли другие люди - счастливые мужья, удачливые офицеры, просто жизнерадостные и открытые ребята вроде ройта Годвина - ну, словом, те, кто дорожил собственной жизнью куда больше Ольгера, и кому в самом деле было, что терять.
Пожалуй, в том, что он опять начал испытывать вкус к жизни, следовало видеть не приятный, а тревожный знак. Как раз теперь, когда он в первый раз за много лет почувствовал себя вполне счастливым, и - что в некотором смысле еще хуже - стал чего-то ожидать от будущего, удача могла отвернуться от него, как отворачивалась от его товарищей, ценивших свою жизнь больше него.
Что ж, если так - он ни о чем не собирается жалеть. Последний месяц стоил вереницы тусклых лет, прожитых в Лотаре и в Приграничье... и хватит об этом.
Хенрик закрыл глаза и приказал себе заснуть. Прошло несколько минут, и Ольгер уже начал забываться - кажется, ему даже снился какой-то сон - когда он ощутил, что кто-то осторожно устраивается рядом с ним. "Альк" - сообразил ройт Ольгер, разом очнувшись ото сна. Нельзя сказать, что в этом был виноват Свиридов - совсем наоборот, парень укладывался очень осторожно, стараясь лишний раз не задеть Ольгера. Но сама эта осторожность резко отличалась от поведения любого другого человека, вынужденного устраиваться на ночлег в таких условиях. Некоторое
После появления Свиридова лежать стало значительно теплее - теперь в спину дуло Альку. "Чем ни доказательство того, что жизнь несправедлива?.." - усмехнулся Ольгер про себя. И в первый раз за много месяцев заснул с улыбкой на губах.
Проснувшись - как ни странно, еще до подъема - Ольгер с удивлением почувствовал, что выспался. Во всяком случае, спать ему больше не хотелось. Может, дело было в том, что где-то в глубине сознания сидела мысль о близкой смерти, и было как-то обидно тратить слишком много времени на сон. Его - этого времени - и так осталось слишком мало.
Осторожно отодвинувшись от Алька, Ольгер встал и выбрался из-под навеса, полной грудью вдыхая холодный предрассветный воздух. Махнул рукой встрепенувшемуся часовому - все в порядке, пусть ребята еще несколько минут поспят.
Обычно Ольгер редко помнил свои сны, а если даже помнил - то в виде каких-то смутных и обрывочных видений. Но на этот раз он точно помнил, что ему снились Торис и Джулиан Лай - его ближайшие друзья из корпуса. Видеть во сне людей, которых уже нет в живых, считается дурной приметой, но Ольгер точно знал, что этот сон имел совершенно иной смысл. И сейчас, подставив лицо ветру, он с задумчивой улыбкой вспоминал последний день, когда они встретились все втроем.
Случилось это много лет назад, в Кронморе.
– Говорят, ты собираешься взять отпуск и жениться?
– спросил Джулиан, приехавший к друзьям в самый канун Зимнего праздника.
Ольгер чуть поколебался, но потом решил, что Джулиану Лаю можно сказать правду, которую он пока скрывал от остальных.
– Скорее всего, я совсем уйду в отставку. Буду управлять поместьем или, может, поступлю на государственную службу. Не хочу, чтобы моя жена видела меня дважды в год.
– Так что же, ты больше не хочешь служить в армии?
Хенрик пожал плечами.
– Белый обелиск можно заслужить где угодно. Кто сказал, что в качестве землевладельца я принесу Инсару меньше пользы, чем в качестве офицера?.. И потом, я тоже человек. Я неожиданно для себя обнаружил, что хочу чуть-чуть пожить спокойной жизнью. С любимой женщиной, с нашими общими детьми... Вот, посмотри!
Хенрик порывисто снял с шеи медальон, раскрыл его и показал Лаю миниатюрный портрет и локон пепельных волос. Тот осторожно взял раскрытый медальон с ладони Ольгера и положил на стол перед собой.
– Это моя невеста. Этот портрет рисовали примерно год назад, с тех пор она стала еще красивее, а главное - взрослее. Меня, знаешь ли, немного смущал ее возраст. Я всегда испытывал отвращение к мужчинам, которые специально женятся на совсем юных девочках, чтобы потом вылепить из них таких женщин, которых им заблагорассудится. Как будто серва покупают...
– Ольгер перебил сам себя и требовательно спросил Джулиана, продолжавшего рассматривать портрет - Как она тебе?
– Очень красивая. В особенности эти серые глаза.