Белый рынок
Шрифт:
— Ты незаменим, Артуро.
Филиппини вздохнул.
— Мне бы ваши манеры и шик, шеф, — вздохнул он меланхолично.
— Это верно. В нашем деле шик — не роскошь. Нужен и лоск, и манеры, и обходительность, и уверенность в своих силах. Но у тебя все еще впереди. Уверен, что тебя ждет хорошее будущее.
Стейнер вышел из машины и дружески похлопал Филиппини по плечу.
— Ну, пора кончать с этим делом.
Они направились к дому. Внезапно со стороны
Входная дверь не была заперта. Незваные гости вошли в холл. Люк Стейнер покашлял. Тишину просторной гостиной с окнами на Саунд нарушил стук высоких каблуков по паркету.
— Нэд, скажи, пожалуйста…
Увидев посетителей, Кей Бейберг от неожиданности застыла на месте как вкопанная, но быстро взяла себя в руки и, пересилив оцепенение, широко улыбнулась.
— Люк! — воскликнула она. — Вот это сюрприз!
Филиппини, саркастически улыбаясь, нагло разглядывал Кей.
— А где же симпатяга Нэд? — осведомился Стейнер.
— Вышел прогуляться в рощу, — ответила Кей. — Он как раз собирался позвонить вам по поводу поставок, о которых вы с ним договаривались. Странно, что вы его не встретили. Он всегда гуляет по большой аллее.
В голосе Кей звучали неуверенные нотки.
Снаружи послышались быстрые и тяжелые шаги, под которыми скрипел песок.
— Кей, наша колымага, черт бы ее побрал, не заводится!
— О, Нэд, — весело крикнула Кей. — У нас Люк.
Еле заметным жестом Люк приказал Филиппини немедленно скрыться из комнаты.
— Входите, мистер Поскер, — сухо пригласил Стейнер.
Поскер показался в сопровождении Филиппини. Лицо его сковывала маска напускной веселости. Он был в жилете, руки испачканы в машинном масле и грязи.
— Здравствуйте, Поскер.
— Здравствуйте, Люк, старина, — проходя в гостиную, восторженно начал было Поскер. — Рад вас видеть.
Стейнер холодно разглядывал Кей и Нэда.
— Садитесь! — наконец приказал он.
— Я сейчас принесу вам скотч, — предложила Кей. — А ты, Нэд, выпьешь?
— Сидеть! — прорычал Стейнер.
Кей и Нэд послушно уселись на диван и с обеспокоенным видом прижались друг к другу.
— Артуро, — приказал Стейнер. — Сходи-ка за их чемоданами.
Филиппини поспешил выполнить приказание. Через две минуты он вернулся с багажом и со злобной ухмылкой поставил его посередине комнаты.
— Что, не получилось? — спросил Стейнер, не скрывая сарказма. — Значит, хотели меня одурачить?
— Вовсе нет, — энергично запротестовал Поскер. — С некоторых пор Кей чувствует себя утомленной.
— Вот как? Вы меня, наверное, за кретина принимаете!
— Послушайте, Люк, — вмешалась Кей. — Что плохого в желании немного отдохнуть. Меня просто замучили бесконечные мигрени. Вот, например, вчера вечером…
— Вчера вечером вы предпочли не дожидаться меня, а между тем я хотел вам сообщить очень важные новости. Вы знали о моем намерении, что, однако, не удержало вас от вульгарного побега. Вы бежали, как вор, на котором шапка горит.
Поскер недоуменно поднял брови. Но актер из него не получился: чувствовалось, что удивление его неискренне.
— Люк, что это значит? В чем мы провинились? Перед тем, как уйти к телефону, вы ничего точно не сказали. Я так понял, что ничего срочного и не предвиделось.
От охватившего его веселья брюхо Стейнера затряслось.
— Не валяйте дурака, Нэд. Если шеф соизволяет назначить вам встречу, то уж, конечно, не ради пустяков. А шеф здесь — я. Три года назад вы уже пытались избавиться от меня. Я бы мог вас тогда раздавить, но я взял вас к себе и сделал все, чтобы вы ни разу не пожалели о своем решении работать на меня.
— Совершенно правильно, Люк. Я быстро понял, что вы сильнее меня.
— Только, — продолжал Стейнер, — верность вам не присуща. Вас, я заметил, эта добродетель раздражает.
— Вы преувеличиваете!
Стейнер глубоко вздохнул. Он не хотел выходить из себя.
— Нэд, мне следовало бы установить за вами более плотную слежку. За моей спиной вы затеяли пакостную интригу. Как и три года назад, вам снова захотелось сколотить собственную банду. Вас угнетало подчиненное положение. Тогда вы вступили против меня в заговор, используя мои же собственные каналы сбыта.
Поскер заволновался.
— Это лишено всякого смысла, Люк. Вас кто-то ввел в заблуждение.
Стейнер подошел к нему.
— Кобби умер, Нэд. Дэвид Мортон умер, Фергюссон тоже. Кто еще у нас остается? Ален Сэмпл? Ну, от нее теперь толку мало. Освобождение под залог не означает оправдания. Если она нас предаст, вполне вероятно, что вам одним из первых придется отвечать на бестактные вопросы полиции. Вы дорого заплатите за ее предательство, уж в этом я уверен. Вот что я хотел вам сообщить вчера вечером. И вот почему вы решили скрыться. Но я не спускал с вас глаз. Мне немедленно сообщали обо всем, что вы делали и чем собирались заняться.