Белый тигр. Городская история

Марек Анна

Работа не заставила себя ждать. «Возьмёшься надписывать именные таблички? – спросил его полгода тому назад учитель Носорог. – У тебя неплохой почерк». – «Это какие? Те, что на калитках?» – «Именно». Грёшка согласился. «Не радио, конечно, – убеждал он себя, – ну так и что с того? Где ж его взять в Зоопарке, радио для зверей? А тут какое-никакое занятие».

Сейчас же, вспоминая свои первые таблички, Тигрёша улыбнулся. Надо же такие имена придумать: «Гривистый волк», «Очковый медведь», «Львинохвостый макак»! А уж чего стоят «Черноголовый хохотун», «Карликовая мармазетка» или «Винторогий козёл»! Работал Тигрёша на совесть, все остались довольны. Даже Страусиха после долгих колебаний со вздохом приняла Грёшкину табличку. «Много она понимает, –

обижался тигрёнок. – Вывеска-то хороша. Не так, конечно, как его собственная, но всё-таки…»

* * *

…Кот Фёдор скрылся за поворотом. Тигрёша стряхнул лапой снег с дощечки своего вольера. «Радио Зоопарка… С ума сойти! А если Фёдор перепутал что или соврал?.. А если нет?.. Невероятно! Может, Бабушка что-то знает?»

Бабушка была крупнейшим в мире учёным, специалистом по поведению хищников в неволе. Её забрасывали письмами и телеграммами с просьбой выехать на другой конец света, люди присылали за ней фургоны и самолёты… Ещё бы! Кому ж не хочется жить в мире с животными! Бабушка знала ответы на все вопросы и, главное, к Тигрёшиной досаде, никому никогда не отказывала. «Понимаешь, – объясняла она, – меня ждут друзья, я не могу не ехать. И потом, я должна помочь, обещала. Ну вот, надулся… Прекрати гримасничать, я скоро вернусь». Грёшка вздыхал, забирался на кровать, обиженно сопел. Как он ненавидел эти её командировки! «Наверное, я подкидыш, – думал он. – Нет, правда, а вдруг родители – не родители мне и Бабушка – не бабушка? Что если я приблудный, и приютили меня из жалости? Разве ж от родного уедут в командировку? Да никогда! А от приёмыша – запросто!»

– Буня! – звал Бабушку Грёшка. – Скажи, а тигры долго живут?

– По-разному… Некоторые лет до двадцати пяти доживают, хотя… точно не скажу. Это зависит от того, где они живут – в природе или, как мы, в Зоопарке, какого они вида – Амурские, Бенгальские, Южно-китайские…

– А мы какие?

– Мы – Бенгальские, я тебе сто раз говорила.

– Значит, мама – Бенгальская?

– Да.

– И ты тоже?

– Конечно.

– И я?

– И ты. Неужто сомневаешься?

…Сомневается ли он? А как тут не сомневаться? Подойди к зеркалу, и вот оно, доказательство – белая морда с чёрными полосками. Белая… Совершенно бела я… Это у рыжей мамы и рыжей бабушки! Такого не бывает, что бы там ни писали в энциклопедиях, словарях и научных книжках. А глаза? Вы встречали тигров с голубыми глазами?… Нет? Пожалуйте сюда! У всех тигров глаза жёлтые, а у него голубые. Как у пра-пра-прадеда, белого тигра; его ещё звали королевским… Бабушка часто рассказывала эту семейную легенду. Мол, нашёл один раджа в Индии, в джунглях четырёх тигрят – трёх рыжих и одного белого: рыжих бросил, а белого взял во дворец. Много у того тигра было потом детёнышей, но все рыжие, ни одного белого! В конце концов, раджа устал ждать: он-то хотел развести белых тигрят и играть с ними, как с котятами. Так вот, разозлился раджа и прогнал белого тигра со всем его семейством из дворца. Но и потом, в джунглях, белые не рождались, одни рыжие, и вдруг… Тут Бабушка всегда гладила тигрёнка по голове: «И вдруг родился ты. Мы никак не ожидали. Ты у нас редчайший экземпляр, Грёшка, так и знай!» Всё. Конец истории. «Бенгальский тигр, рождённый в джунглях»… Только вот правда ли это? Маленьким Грёшка в это верил, а сейчас, когда вырос… Да и сейчас верил. Звучит красиво. Не всякий ведь рождён в джунглях!..

Тигрёша вынул газеты из почтового ящика у калитки и побежал в глубину вольера, – там, за деревьями, угадывался тигриный домик из крупных серых камней под красной черепичной крышей, теперь совсем скрытой под толщей снега.

Глава вторая

Завтрак

– Буня, ты что-нибудь слышала про радио? – крикнул Тигрёша, влетев в кухню с газетами под мышкой.

Бабушка вытерла салфеткой усы.

– Садись, будем завтракать.

– Какой

завтрак, Буня! Ты что-нибудь знаешь о радио? О нашем, здешнем, для зверей?

– Ах, об этом…

Бабушка достала из холодильника стеклянную бутылку с молоком, отлила из неё в маленькую чугунную кастрюльку, включила плиту. Тигрёша вертелся рядом.

– Да, я читала. В газетах вчера прошло объявление. Открытие -1 декабря…

– И ты молчала!

– А что я должна была делать? Дай-ка соль… Да вон же она, за тобой, в сером шкафчике, первый ящик справа, – Бабушка отрезала кусок сыра. – Подумаешь, событие – «Радио Зоопарка»! Ну, и о чём оно, по-твоему, будет рассказывать? О том, что Гепарду недодали порцию мяса, а Тюленя стошнило от тухлой рыбы?

– А хотя бы и об этом!

– Дурашка, об этом никогда не расскажут, а если и осмелятся, то радио тут же прикроют. Пойми, правды ты всё равно не дождёшься, читай лучше газеты: там больше информации.

– Всё ты об информации! – Тигрёша вскочил. – А музыка? А сказки?? Это же всем интересно – и нам, и людям!

– И ты думаешь, что люди, – ореховые глаза Бабушки сузились, – станут слушать наши сказки? Не смеши меня. Яйцо будешь?

Тигрёша мотнул головой.

– Напрасно.

– Ты не права!

– Куда уж мне! Сходи, сам убедишься!

– А где оно, радио?

– Справа от главного входа, в бывшей гостинице для иностранных специалистов. Теперь их, иноспециалистов то есть, в город отвозят… Хорошее здание, между прочим, добротное…

– А кого там спросить? – замирая, спросил Тигрёша.

– Овцебыка. Я слышала, его назначили главным редактором. Его кабинет на втором этаже. Сегодня… – Бабушка взглянула на календарь, – понедельник, 1 декабря. В Зоопарке – санитарный день. Посетителей нет, у нас выходной… Значит, радио сегодня открыто с утра до вечера… Ай, заболтал ты меня, молоко убежало!

Она подхватила кастрюльку и принялась дуть на молоко. Тигрёша, между тем, на цыпочках выскользнул из кухни.

– Пойми, Грёшка, я не против радио как радио, – продолжала Бабушка, вытирая тряпкой плиту. – Весь вопрос в том, о чём оно говорит и зачем. А тут всё как-то странно. Дирекция с самого начала темнит, об открытии мы узнаём едва ли не в последний момент, всё скрытно. Почему, спрашивается? А… молчишь! Правильно! Сказать-то нечего. И вообще. Чтобы делать свои программы, надо учиться. Всякий, кто работает на этом твоём радио, куда ты так рвёшься, полгода занимался на специальных курсах. А ты… ты только в июне школу окончил! О чём тут вообще можно говорить? Погоди, объявят набор, пойдёшь учиться. Давай сюда чашку…

Бабушка обернулась. В кухне никого не было.

– Эй, Грёшка!.. Грёшка!

Бабушка выбежала в вольер. «Удрал! Без завтрака! Ну, только вернись!» Она зашла в дом. Вязаная малиновая шапочка и шарф Тигрёши висели на вешалке при входе. Забыл!.. Бабушка покачала головой: «Эх, Грёшка-Грёшка, уши застудишь!» Она собралась уже переступить порог кухни, как вдруг заметила под ногами клочок вчерашней газеты. Она подняла его. Это был обрывок интервью с директором Зоопарка:

«…в канун Нового года и Третьего тысячелетия начнёт работу наше Радио. За рубежом такая практика существует давно.

Корреспондент: Продолжительность передачи?

Директор: Пока один час, вечером, с 21.00 до 22.00. Там посмотрим. Прямого эфира пока не даём, пускай поработают в записи.

Корреспондент: Боитесь крамолы?

Директор: Боимся накладок. Технических. А что до крамолы, то мы – за открытость. В рамках закона, разумеется…»

««В рамках закона»… Ненадолго, значит. Не повезло тигрёнку, не успеет наиграться…» – Бабушка вздохнула. Ещё вчера эта статья взволновала её не больше, чем рекламные объявления. Но теперь… Теперь другое! Теперь на это самое радио рвётся её Грёшка!.. И Бабушка сжала в кулаке газетный клочок.