Белый волк - Князь болотный
Шрифт:
Элат улыбнулся.
— Зачем мне твои мечники князь, я и сам могу сходить.
— Сам не можешь — покачал головой я, — мечники не просто так пойдут, они прикроют наш лагерь, пока мы будем суп из врагов готовить.
— Понял, так я пойду?
— Иди уж. Милиса! — позвал я старшую копейщиц — твои женщины пусть отдыхают вон там, только не забудь выставить караул, всем спать пол ночи, с рассвета нападем на лагерь готландцев.
Милиса кивнула и пошла к женщинам.
А я смотрел ей во след с каким то тяжким чувством, что то такое горькое было в душе. Что это, предчувствие, или осознание
Через час я уже разговаривал с пленными, многих из них реально хорошо покалечили, но в этом мире никто из моих людей даже не удивился команде пытать пленных. И я боюсь, что они бы сильно возмутились если бы их командир одновременно пожалел пленных и в то же время повел на убой своих людей не зная ни численности противника ни его сильных и слабых сторон.
Сильные стороны мы узнали сразу, это просто, ведь у врага там осталось почти две сотни человек, но это еще не все, так как у противника имеется больше пяти десятков лучников.
А недостаток я обнаружил только один, у врага не было длинных копий, и они совсем не знали местность, если не считать нескольких человек. То есть имелся маленький шанс, что мы сможем удержать противника на дистанции копейного боя, а случись что, то мы просто растворимся в местных буреломах и болотах.
Еще я узнал, что разведчики должны были проверить что происходит в селении Бурого медведя, заподозрили купчишки что-то.
— Кто для вас Бурый медведь? — спросил я.
Побитый, весь в кровавых ранах воин сказал — это ближайшее селение песьеголовых, они союзники готландских купцов.
А вот оно как! Оказывается наши не прошенные гости сильно надеются на помощь местных дикарей, и пока враг не знает о разгроме логова Бурого медведя у нас есть шанс.
— Что собираются делать купцы?
— Ждать — ответил раненный.
— Чего ждать?
— Пока вернется наш отряд, или галера Адаларда.
— А если отряд не вернется? — переспросил я.
— Если мы не вернемся, то с рассвета к селению пойдет по берегу пеший отряд в полторы сотни воинов.
Вот теперь понятно, купцы заподозрили вождя песьегововых в не толерантности к европейским ценностям и решили его проверить, а на всякий случай притащили авианосец с Ф-16 и Томагавками на борту. И если что то пойдет не так, то завтра утром в селение дикарей отправится карательный отряд в сто пятьдесят наёмников, а еще пять десятков останутся охранять корабли.
— Я ничего не могу тебе обещать воин — сказал я — ты должен понять, что это война, вы пришли на нашу землю и мы должны вас убить. Но сейчас ты мой пленник и ты мне все рассказал, поэтому я не могу тебя убить просто так. Вас всех посадят в яму под надзор моих людей, если я проиграю эту битву, то вас скорее всего убьют мои люди. Если я выиграю эту битву, то я наверное вас отпущу, ну или в крайнем случае продам, или поменяю. Ты не хочешь мне ничего сказать, что бы я не проиграл эту битву и вы не умерли?
— Нет, я все тебе сказал, а наша судьба в руках богов.
— Ну молись тогда своим богам готландец, и не забудь, что в этой земле твои боги бессильны — я обвел рукой вокруг — здесь правят болотные чудища и
— Вождь, они встали лагерем и разожгли костры — тихо сказал подошедший мечник.
Я кивнул.
— Хорошо пошли посмотрим. Светозар! — позвал я одного из десятников копейщиков — организуй прием пищи и отдых, всех пленных связать, как подойдет Богдан на лодках, грузите пленников и пусть их везут в приморское, а сам Богдан пусть ждет меня здесь. Мы с воеводой сходим вперед на разведку, нападем на лагерь готландцев с рассвета.
Раздав все указания я пошел с разведчиками, уже стемнело, но мы шли довольно быстро, разведчики протоптали тропу в высокой траве и легко бежали по ней.
Я осмотрел лагерь, из перелеска до врага было три сотни шагов. Костры горели по периметру лагеря, а что было за линией горящих костров мне абсолютно не видно. Хорошая тактика обустройства ночного лагеря, и никто не сможет проникнуть за линию костров, а если противник все же приблизится, то из темноты в него полетят стрелы и сулицы, а вот врагу абсолютно не видно, что творится внутри лагеря.
Я медленно побрел вдоль кромки леса, да враги располагались в центре огромной лужайки и нам придется бежать по открытому месту не меньше сотни шагов, а в это время вражеские воины проснутся, успеют вооружится и даже построится для битвы, а учитывая наличие пяти десятков лучников, ой-ёой-ёой, думаю мало нам не покажется.
Мы сели в круг и я начал выкладывать на земле предметы, размечая расположение противника.
— Вот — я снял шлем и поставил его в центр круга — Это лагерь врага. Вот тут — я вытащил меч и положил рядом со шлемом — проходит река, а вот тут находимся мы — я положил на землю перчатку.
— Ну, что какие будут идеи?
Воевода почесал бороду.
— Нельзя тут нападать вождь, нужно дождаться утра, а когда уйдут воины, то мы нападем и сожгём корабли. Ведь с рассвета должен уйти отряд к селению рыбаков, так сказал пленный.
— Да — подтвердил я — он именно так и сказал. Только готландцы ведь не дураки, они могут увести корабли от берега и стать на якорь в центре реки пока их отряд не вернется. А мы при этом потеряем внезапность. В открытом бою мы не устоим, поэтому у нас одна надежда — это нанести внезапный удар и успеть побить врага как можно больше, а потом можно и отступить в лес. Я думаю, что преследовать нас враги не решаться, они подумают, что мы их заманиваем в болота.
— Прости вождь, но я не понял, а ты разве не хочешь полностью разбить готландцев?
— Полностью разбить купчишек не получится, а вот нанести им тяжелое поражение и заставить уйти это мы можем — спокойно ответил я — а скоро зима и купцы на много лун оставят нас в покое и мы успеем подготовится к их новому приходу.
— Вождь, посмотри — протянул руку в сторону костров Элат — они не подбрасывают дрова в половину костров. Видно оставили несколько охранников, а остальные уснули.
И действительно, некоторые костры продолжали гореть довольно бодро, в то время как большая часть костров просто догорала. По всему выходило, что сейчас на вахте несколько десятков воинов, которые сидят каждый у своего костра и поддерживают их горение, а другие костры просто затухают, лишенные топлива.