Белый Ворон: Малыш

Щербинин Андрей Владимирович

— Поставим охрану, — сказал Гавшар.

— Да? — Мирла разволновалась, — здесь поставим, там поставим и что будет? В каждый дом охрану?

Гавшар молчал. Мирла засунула руку в карман и достала радиотелефон:

— Мэри? Это Мирла. У нас беда и нам нужна ваша помощь. Ничего, если я к вам подъеду? Прямо сейчас.

Она нашла пять квартир, в которые можно вселить людей. Мэри Чейз на своих территориях приготовила ещё, около десятка. Мирле казалось, что этого мало и хотела звонить Шелаулису, но звонок Бошу остановил её.

— Хватит, — сказал он, — если

ещё одного живого откопают, будет хорошо.

— Дом был полностью заселён! — Ужасаясь, проговорила Мирла, — там было шестнадцать семей.

— Они погибли, — сказал Бошу и дал отбой.

Мирла опустила трубку, заплакала и пошла к машине. Она сама понимала, что там трупов будет больше, чем живых, но не хотела в это верить. Бегала, суетилась, обманывая сама себя и надеялась, что живых всё-таки будет больше.

— Отвези, меня, — сказала Мирла Гавшару.

— Куда?

Она выглядела совсем несчастной и беспомощной.

— К Аску отвези. Он в больнице.

— Э, — сказал Гавшар и ладонью вытер слёзы с её лица, — да ты вообще расквасилась. Нельзя тебе к Аску в таком виде. Слабачек он у тебя.

— Ну и что? Зато я его люблю. Отвезёшь?

— Нет. Успокоишься, тогда отвезу.

Его телохранители стояли рядом, хмурились и смотрели куда-то в сторону.

— Я уже успокоилась, — сказала Мирла.

— Тогда поехали, — согласился Гавшар и сам сел за руль.

К вечеру завал разобрали и людей можно было распустить по домам. Спайк счёл, что нужно сказать людям «спасибо», но он не знал, как это делается. Взобравшись, на «фор-джип», Спайк приложил к груди свои грязные и сбитые в кровь руки.

— Друзья! — начал он и замолчал, не зная, что говорить дальше. Он молчал, собираясь с мыслями, а люди смотрели на него, ожидая, чего ж он им скажет. И чем дольше затягивалась эта нечаянная пауза, тем труднее было начать продолжение. А люди толпились, сжимаясь вокруг него в кольцо.

— Чё молчит-то? — послышалось перешептывание.

— Погоди, думает, человек.

— А чего он залез?

Спайк сделал на собой усилие, глубоко вздохнул и начал свою речь:

— Я не знаю, кто виновен, в гибели этих людей, — он показал на развалины дома, — но клянусь, если узнаю, то болтаться ему здесь, на этом месте, с петлёй на шее! А вам, спасибо превеликое, что не остались в стороне при чужой беде. Вы спасли человеческие жизни! Это великое дело. Даже если бы вы спасли одного человека, — он поднял руку и показал грязный палец, — всего лишь одного! Это дело не стало бы меньшим. Я горжусь, что работал вместе с вами и буду рассказывать своим детям о том, как мы, жители этого города, не бросили людей на погибель. Удачи вам, счастья и… Спасибо.

Он соскочил вниз и сразу сел за руль. Он ещё не завёл двигатель, а толпа уже зашевелилась, освобождая ему дорогу.

Вернувшись в резиденцию, Спайк первым делом забрался в ванную и долго лежал в горячей воде. А когда вышел, увидел в своей комнате хмурого Бошу. Бошу сидел на стуле и ждал его появления.

— Ещё что-то случилось? — Спросил Спайк, поправляя полотенце, в которое завернул своё тело.

— Нет,

ничего, — Бошу встал, — недалеко от взорванного дома, нашли труп мужчины. Там пустырь и на снегу осталось множество следов. Мужчину порвали три, или четыре собаки. Тэд опознал его: это человек Шелаулиса. Не очень большой, но всё же, специалист по взрывчатке. Дом взорвать, он вполне в состоянии.

— И что это значит? — С недоверием спросил Спайк.

— «Подстава», — уверенно ответил Бошу, — грубая и неприкрытая «подстава». Даже обидно. Расчет на идиотов.

— А подробнее? — Устало спросил Спайк и уселся на стул, — что-то я не очень понял.

Бошу тоже сел:

— Собаки его порвали, но не сожрали — это раз. Дикие собаки по крайней мере обгрызли бы ему пальцы, нос и уши. А эти просто порвали его и потом убежали. Второе: погибший имел при себе мешок, а в мешке — шашка «ПЛАК-4». Знаешь, что это такое?

Спайк кивнул:

— В курсе.

— Так вот, скажи мне, пожалуйста, почему этот человек шёл с взрывчаткой, но оказался без оружия? Почему, не выложил всю взрывчатку в доме, а потащил шашку обратно? Почему, он был один? Почему, собаки порвав его, жрать его не стали?

— Не знаю, — честно сказал Спайк.

— А я знаю. Кто-то хочет подставить Шелаулиса.

— Знать бы кто.

— Знать бы, — согласился Бошу, — но, боюсь, мы узнаем не скоро. Ну, а круг подозреваемых очертить можно: «вербоши», Фонарь и Мэри Чейз. У неё точно собаки есть.

— А ей-то зачем?

— Люди от неё к тебе перетекают. А ты никак это не ограничиваешь. Ты даже вступительный «пай» не берёшь, когда к тебе кто-то переселяется. А после того, как ты начал дрова людям давать, на твоих территориях жить — одно удовольствие. Так что, у неё мотив есть.

Спайк с сомнением покачал головой:

— Всё равно, не верю я, что она за этим стоит.

— Не хочешь верить, — уверенно поправил Бошу, — я тоже. Но говорю тебе: подозревай всех во всяких мерзостях. То, что она когда-то прикрывала тебя не значит, что она сейчас не поднимет на тебя руку. Тогда ты ей был нужен, а сейчас начал вредить. Если отток людей с её территорий не прекратится, она очень скоро останется без «вотчины».

— Она тоже может организовать заготовку дров.

— Но не организовала, — возразил Бошу.

Он был прав: Спайку действительно не хотелось, чтобы Мэри Чейз каким-то образом была причастна к взрыву жилого дома. И дело не только в её силе. Ему трудно было представить себе, что она станет делать такие мерзости.

— Тогда уж ей проще было убить меня, — не сдавался Спайк, — посадила б снайпера где-нибудь под Мыс-Тауром и одним выстрелом решила бы все проблемы.

— Нет, Спайк, — не согласился Бошу, — это было бы не лучший вариант. Убрать тебя, значит взорвать ситуацию в городе и вернуть всё к анархии. Этого вряд ли кто-то захочет. Разве что, «вербоши». Им это выгодно. А вот взорвать дом и напугать жильцов, которые собираются к тебе перебраться — это было бы удобно. И жильцы к тебе перетекать не станут, и власть в городе останется.