Белый Ворон: Малыш

Щербинин Андрей Владимирович

Вот это уже было серьёзно. Куда серьёзнее, чем история с поиском не той девушки. В суд с ней тоже не пойдёшь, но с этого момента, «Кабан» понял, что парень в общем-то не столь труслив, как кажется на первый взгляд.

Он встал.

— Подожди минуту. Я сейчас.

Не дожидаясь согласия, вышел на кухню. Чехард остался один. Через несколько минут «Кабан» вернулся с кофейником и чашечками в руках. Поставив всё на стол, постоял, подумал и снова ушёл на кухню. Вернулся с большим продолговатым блюдом, на котором были сложены бутерброды с сыром и ветчиной.

— Угощайся, — он поставил блюдо на стол и взялся

наливать кофе, — ты говорил, у тебя был свидетель.

— Да, — подтвердил Эдвард, — лейтенант Сапфиров с «Авакса». Он был на вахте в тот день и принял «SOS» с космостанции.

«Кабан» поставил кофейник и сел на своё место.

— Это нормально, — сказал он, — при разрушении, космостанция должна была подать сигнал бедствия. Для этого там стоит автомат спасения.

— Это понятно, — Эдвард энергично кивнул, — От Сапфирова я узнал другое: на «Авакс» поступил сигнал «SOS» сначала со станции. В десять — двадцать две, по Федеральному Времени. А в одиннадцать — пятнадцать, пошёл сигнал «SOS» с космокатера. По версии следствия, сигнал с катера пошёл приблизительно в то время, когда станция взорвалась. Обвинение утверждало, что Мартер взорвал космостанцию и с катера подал сигнал бедствия. Получается, что автомат спасения сработал, когда станция взорвалась, а с космокатера сигнал пошёл, чтобы лайнер подобрал его. Тогда непонятно, почему на «Аваксе» получили сигнал со станции намного раньше взрыва? Я думаю, станция терпела бедствие ещё в то время, когда катер и Мартер были на её борту. А это, сходится с тем, что говорил Мартер в суде. И ещё: сигнал с космостанции шёл не такой как обычно. Сначала он был чёткий и во всём правильный, но потом стал видоизменяться. Пропал указатель времени и координат, а позже и вовсе превратился в набор бессмыслицы.

— Это где-нибудь отражено?

— Нет, — Эдвард мотнул головой, — нигде. Данных в «Аваксе» не осталось: все записи сразу изъяли и Сапфиров был единственный кто знал, что именно за сигнал к ним пришёл. Но он попал под машину и долго лежал в больнице. Я ходил к нему и он мне об этом рассказал. А на следующий день он это…

— Умер? — Догадался «Кабан».

— Перепутали лекарства и влили не то, что ему надо. В общем, медсестру — под следствие, а у меня свидетеля не стало.

— Когда это произошло?

— Где-то за месяц до суда.

— Что же ты раньше никуда не обратился?

Эдвард виновато опустил глаза:

— Испугался, — сказал он и замолчал.

«Кабан» сел, взял бутерброд и начал жевать.

— Если б все так пугались… — он шумно отхлебнул кофе, — страх делу не помеха. Валялся бы ты сейчас в ящике. Удивительно, как это они тебя после визита к Сапфирову не убрали. — «Кабан» поставил кофе на стол. — Либо они решили, что ты не опасен, либо, хотели убедиться, что за тобой никто не стоит. Словом, повезло тебе, парень. Ешь, чего смотришь?

Эдварду не хотелось. Он взял один бутерброд и начал вяло жевать. «Кабан» задумался. Тот факт, что показания Сапфирова нигде в материалах следствия не отражены, подтверждали подозрения, что Дело Мартера — фальшивка. Однако, в эту секунду, «Кабан» думал о другом.

— Этого не может быть, — вдруг сказал он, — должны были они тебя убрать. И уж во всяком случае, загребли бы когда ты пытался подать фальшивое прошение. А не загребли. Интересно. Как это получилось?

Эдвард

с трудом проглотил непрожёванный бутерброд и уставился на «Кабана»:

— Вы мне не верите?

— От чего же? — Переспросил «Кабан», — очень может быть, что ты сказал правду. Перепроверим, кое-что… Так, на всякий случай, но здесь есть что-то ещё. Если ты встречался с Сапфировым и его, потом убрали, значит, он был под наблюдением и вас должны были засечь. Вопрос, почему, они «убрали» его, но не тронули тебя? Почему, не установили за тобой наблюдения? — А, если установили, то, каким образом они не заметили, что ты попытался сбежать? Ты, извиняюсь, «чайник» и вряд ли сумел бы оторваться от них, если бы даже заметил «хвост». А ты, как я понял, и «хвоста» не заметил?

— Не заметил я ничего, — клятвенно заверил Эдвард.

— А смотрел?

— Нет.

— Вот то-то и оно. Смотреть надо! — Он взял свой кофе, — чего сидишь? Ешь, пей. До вечера ничего другого не будет. Голодный будешь ходить. Кстати, фамилия у тебя невзрачная. Что это: Чехард? Не думал поменять?

Эдвард поперхнулся:

— Шутите?

— Какие уж тут шутки? Ты, кажется, на Авалон лететь хотел?

— Нет. Только билет покупал. Думал пустить их по ложному следу.

— Не важно. Ты летишь на Авалон.

— Но на «Криогелисе» меня будут ждать! Не дураки же они!

— Верно, — «Кабан» усмехнулся, — но уважаемый Эдвард Ли, это не твои проблемы. Теперь тобой занимаюсь я.

Он полез в карман и достал загодя заготовленный паспорт.

— Держи. Теперь ты у нас Эдвард Ли. Торговый представитель Авалонской фирмы «Ирис». Не беспокойся, ты оформлен там ещё пол года назад. Работать будешь по настоящему: фирма действующая, а не «подстава» какая-нибудь. И не психуй: документы тоже настоящие. Я пропустил тебя через программу по защите свидетелей. Так что живи спокойно, как обычный человек. Возможно, в будущем, из тебя получится неплохой следователь.

— Но как я вылечу с Морловии?

— На военном корабле, — «Кабан» посмотрел на часы, — сейчас тебе дадут бумагу и ты напишешь всё, что мне сказал. А потом, надиктуешь это на магнитофон. Мы приобщим эти показания к делу. Вопросы есть?

Эдвард отрицательно тряхнул головой и посмотрел в свой новый паспорт.

— Вот и хорошо, — «Кабан» поднялся, — и не торопись: времени у тебя до вечера.

Не прощаясь, он вышел. У него было ещё одно мероприятие и нужно было успеть.

Через минуту, в комнату вошёл молчаливый молодец. Он положил на стол несколько листов бумаги и гелиевую авторучку. Эдвард взял её, зачем-то потрогал кончик и начал писать. Это был первый официальный документ в альтернативном расследовании Дела Мартера.

Глава 3

Посреди ночи, Мирла прибежала к Спайку. Двумя руками принялась трясти его:

— Спайк! Спайк! Тебя по телевизору показывают.

Спайк спросонок не понял в чём дело.

— В чём дело?

В комнате было темно. Аск мирно спал, а из комнаты Мирлы виднелись отсветы работающего телевизора.

— Тебя по «интерканалу» показывают! Передача про террористов! Представляешь? Я сначала думала, что это не ты. А как в суде ты говорил, я тебя узнала. За тебя пятьдесят тысяч назначено! Вот здорово! Тебя на всю галактику показали. Ты знаменитый человек!