Белый Ворон: Малыш
Шрифт:
— Да я тебя!
Крафт был небольшого роста, худеньким и тщедушным на вид. Справиться с таким Блумфинг мог без труда. И Крафт это понимал. В качестве оправдания, он сунул к лицу фотографию:
— У меня тоже была дочь…
Разгневанный Блумфинг начал трясти его и изрыгать проклятия в виде нецензурной брани. Но на третьем, или четвёртом слове, «Кабан» умолк.
— Была? — Переспросил он и поставил Крафта на асфальт, — а ворота тут причём? Я недавно их покрасил.
Он взял фотографию. На снимке, подперев
— И где она? — Спросил Блумфинг.
— Погибла на «КСД-3».
Блумфинг опустил фотографию и что-то припомнил:
— Дело Мартера?
— Да, — ответил Крафт.
— А я вам зачем?
К разбитым воротам выкатилась полицейская машина. Два бравых стража порядка, вошли во двор:
— Что произошло?
Блумфинг повернулся к ним и сделал предупреждающий жест:
— Мой двор — частная собственность, господа. Оставайтесь за калиткой.
Полицейские были молодыми, но не из тех, кто пасует в подобной ситуации.
— У нас есть основания полагать, что не вы хозяин дома, — парировал сержант. Предлог надуманный: оба полицейских постоянно патрулировали их улицу и знали Блумфинга в лицо. Тем не менее, этот предлог давал им основание оставаться во дворе и устанавливать свои порядки.
— Линда, — Блумфинг обернулся к дочери, — принеси мой паспорт и документы на дом.
Девушка улыбнулась, стрельнула глазами на сержанта и исчезла. Через минуту появилась, но уже не в окне, а во дворе и с нужными бумагами.
— Держи, — вручила отцу документы, а сама снова стрельнула в сержанта.
Блумфинг заметил это и нахмурился. Сержант подошёл ближе и с деловитым видом взял паспорт Блумфинга. Посмотрел и вернул обратно:
— Извините, — поднял руку под козырёк, — но, нам сообщили, что кто-то таранил ваши ворота.
— Я не сообщал, — сказал Блумфинг, передавая бумаги дочери, — у нас было пари с приятелем, сможет ли он пробить мои ворота.
— Странное пари.
— Может быть. Я его проиграл.
— Придется уплатить штраф, — сержант достал из кармана блокнот, — нарушение общественного порядка.
— Чего? — Удивился Блумфинг, — вот новости! В каком законе сказано, что я не могу сломать свои ворота?
— Вот этот закон, как раз есть, — подал голос второй полицейский, — про ворота там ничего не сказано, но издавать резкий шум в спальном районе запрещено. Если вы не согласны, проедемте к судье и решим этот вопрос.
Блумфинг решил, что к судье ехать не обязательно.
— Пишите свой штраф, — согласился он, — сколько я должен?
— Десять долларов, — ответил сержант, отрывая уже заполненное извещение, — у вас есть две недели, чтобы оплатить.
Блумфинг взял бумажку и указал за ворота:
— Я в курсе.
— Как скажете, — сержант спрятал блокнот и оба полицейских вернулись к своей машине.
Линда проводила их заинтересованным взглядом.
Блумфинг посмотрел извещение и, поманив за собой Крафта, пошёл в дом.
— А ворота? — Линда указала на покореженное железо, — так и будут лежать?
— Позови кого-нибудь, — сказал Блумфинг на ходу, — и если кто-то появится, меня нет.
— Ты ж в отставке, — язвительно напомнила Линда, — а все «особисты» — уроды.
Блумфинг не удостоил её ответом и повёл гостя гостиную.
Плотно закрыв двери, он придвинул гостю кресло и сел против него:
— Ничего не обещаю, но выслушать могу.
Собираясь с мыслями, Крафт выдержал паузу и начал так:
— Речь идёт о деле Мартера.
Блумфинг согласно прикрыл глаза:
— Я понял. Телевизор смотрю.
— Он сбежал…
— Я и это знаю. Давайте к делу. Сразу и без вступлений.
Крафт вздохнул:
— Мне поручено разобраться в этом.
— Кем? Этим занято Шестое Управление. Ты не из «Шестёрки».
— Да, я не из «Шестёрки». Два дня назад меня вызвал Резидент и просил кое-что проверить по делу Мартера. Это было так странно: я никогда раньше не встречался с Резидентом. Я спросил: почему я? Он ответил, что я лицо заинтересованное, потому что на космостанции погибли моя дочь и жена… А Мартер был там. В общем, странно это. Когда «КСД» взорвалась, меня к делу не допустили, мотивируя тем, что я лицо заинтересованное и по Закону это не положено.
— Так оно и есть, — подал голос Блумфинг, — но в Законе есть оговорки.
— Я знаю. Тогда меня не допустили, а сейчас Резидент сам попросил заняться этим Мартером и именно потому, что я лицо заинтересованное. Я подумал с чего бы это вдруг?
— У него надо было спросить.
— Я спросил.
— И что?
— Он странно на меня посмотрел и выставил за дверь.
— И ничего не сказал?
— Ничего, — подтвердил Крафт, — а сегодня утром, он закрылся в своём кабинете и застрелился.
Блумфинг от неожиданности подался вперёд.
— Лайгер застрелился? Ему ж до пенсии осталось…
— Два месяца, — согласился Крафт, — но это не всё. В своей почте, я обнаружил конверт с запиской, — он полез в карман и достал почтовый конверт с портретом какого-то деятеля, — взгляните. Я полагаю, что Лайгера застрелили, обставив дело так, будто он сделал это сам. Удивительно, что никто не пытается отработать эту версию.
Слушая его слова, Блумфинг взял конверт, неторопливо раскрыл его и вынул сложенный лист бумаги. «Похоже, Мартер не убивал вашу дочь. Ищите Эдварда Чехарда из технического отдела. Он что-то нарыл. Обратитесь за помощью к «Кабану» и никому больше не доверяйте».