Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры

Трухановский Владимир Григорьевич

Для усмиренья  отродий плебейских Ждут приказания  двадцать полков. Армия сыщиков,  рой полицейских, Свора собак  и толпа мясников. Иные вельможи  в свои преступленья Втянули бы судей,  не зная стыда. Но лорд Ливерпул  отказал в одобренье, И ныне расправу  вершат без суда.

Политический характер рабочего и демократического движения был направлен против существовавших государственных установлений Англии. Уникальность государственной системы страны состояла в том, что Англия не имела в XIX в., не имеет и поныне писаной конституции.

Ее заменяют бесчисленные законодательные акты и древние традиции. Тысячу лет назад, до того как норманны вторглись в Англию и завоевали ее (1066 г.), англосаксонские короли имели практику советоваться с Великим советом, представлявшим собой собрание правителей отдельных районов страны. С 1066 до 1215 г. короли правили самодержавно. Но в 1215 г. знать — восставшие бароны — вынудила короля Иоанна Безземельного подписать Magna Carta, т. е. Великую хартию вольностей, которая ограничивала королевскую власть и предоставляла широкие права крупным феодалам. Основной массе английского народа — крепостному крестьянству — хартия не дала никаких прав. Наряду с другими аналогичными документами, появившимися впоследствии, хартия составляет статутарную основу английской конституционной практики. В 1264 г. собрался первый парламент Англии, состоявший из знати. В дальнейшем различные парламентские акты наращивали конституционные основы страны. После «славной революции» 1688 г. в Англии установилась существующая и поныне конституционная монархия. Принятый в 1689 г. Билль о правах был первым юридическим шагом на пути установления конституционной монархии. Он был направлен против восстановления абсолютизма и юридически оформил итоги «славной революции», значительно ограничил власть короны и гарантировал права парламента. Билль о правах исключал для монарха возможность устанавливать законы или создавать армию без одобрения парламента. Так были заложены основы английской конституционной монархии, существующей и в XX в. Конституционный монарх правит в согласии с парламентом.

Развитие английского парламентаризма связано с возникновением и становлением двух основных политических партий — тори и виги. Эти названия фигурируют среди наиболее важных исторических слов в английском языке. Они появились в политическом лексиконе в конце XVII в. Томас Маколей, английский писатель и государственный деятель первой половины XIX в., восторженно писал в «Истории Англии» о «двух кличках, которые вначале были даны как оскорбительные, но вскоре стали восприниматься с гордостью. Они все еще находятся в повседневном употреблении и распространились так широко, как английская раса. Они будут жить так долго, как будет существовать английская литература». Оставив в стороне «патриотический» тон заявления Маколея, следует признать, что в значительной степени он оказался прав. И сегодня выражения «тори» и «виги», правда все реже и реже, употребляются в трудах историков и политологов и даже в прессе.

Эти «экзотические» слова были заимствованы в свое время из Шотландии и Ирландии. Даниэль Дефо, английский журналист и романист, действовавший во второй половине XVII — начале XVIII в., на глазах которого входили в употребление эти клички, писал, что выражение «тори» применялось для обозначения ирландских воров и убийц. Сторонники определенного политического курса называли так своих противников, стараясь их оскорбить. Их противники действовали аналогично и назвали своих оппонентов «вигами» — словом, заимствованным из ирландского народного языка и означавшим продажных и злобных людей. Об этом сообщает второй современник событий, юрист и публицист Родокер Норт.

Тори пользовались более реакционной репутацией, чем виги, в связи с их борьбой против идей Великой Французской революции и против реформы парламента в первой трети XIX в. Традиционно грани между вигами и тори были весьма подвижны. Так, в связи с событиями Французской революции многие виги перешли в лагерь тори, а оставшиеся в начале века выступали за реформирование парламента.

Впоследствии виги стали именоваться либеральной партией, а тори — консервативной. И сегодня, в конце XX в., эти наименования мы наблюдаем в политической жизни Англии.

Хотя английская монархия и не является решающим элементом в государственной системе страны, все же ее нельзя сбрасывать со счетов. Переход от абсолютной монархии к конституционной повсюду совершался после жестоких битв и прохождения через республиканскую форму правления. Для Англии этот этап приходится на период буржуазной революции XVII века. 19 мая 1649 г. Англия была объявлена республикой. Это была так называемая индепендентская республика, просуществовавшая до 1653 г., когда верховная власть принадлежала однопалатному парламенту, ибо вместе с монархией была ликвидирована и палата лордов. Затем был установлен режим протектората Кромвеля, явившийся подготовкой к реставрации монархии, что и состоялась в 1660 г., когда королем стал Карл II. «Славная революция» окончательно утвердила реставрацию монархического строя.

Дальнейшее существование английской монархии отмечено частыми вспышками борьбы между королями, стремившимися к расширению своих прерогатив, и парламентом, выражавшим интересы буржуазии и нового дворянства и категорически выступавшим против таких поползновений. В результате постепенно выработался баланс сил и прав, который и способствует стабильности английской монархии с 1688 г.

Конец XVIII — начало XIX в. ознаменовались

глубоким упадком английской монархии. Король Георг III из ганноверской династии выступил с весьма амбициозными планами. Приближалась Французская революция, быстро вызревали ее предпосылки, а английский король возмечтал чуть ли не об абсолютной власти. Он вступил в борьбу с министрами, пытался упразднить политические партии, назначал премьер-министров, не считаясь с возражениями парламента. В результате Георг III встретился с самым ожесточенным сопротивлением. Против него выступили крупнейшие землевладельцы-виги, такие фамилии, как Ньюкаслы, Тэмпли, Рокингэмы, которые фактически правили Англией при двух предшественниках короля — Георге I и Георге II. Добиваясь ослабления олигархического влияния знати и пытаясь сосредоточить в своих руках многие элементы королевской власти, утраченные в разное время его предшественниками, Георг III возбудил против себя ожесточенную ненависть в кругах аристократии. К тому же время работало против его замыслов. Война за независимость Северной Америки, т. е. буржуазная революция, против которой Англия выступила с оружием в руках, закончилась для нее поражением. Английская корона утратила свои колонии, на месте которых возникли Соединенные Штаты Америки. Буржуазная революция вызревала и на Европейском материке. К этим объективным факторам прибавился и субъективный: королевская семья погрузилась в пучину морального разложения, развивавшегося на глазах всего народа, а сам король сошел с ума и ослеп. Его преемник был поспокойнее. Две буржуазные революции — американская и французская — кое-чему научили и английских королей, но, как справедливо замечает Д. Томсон, в первые три десятилетия английская «монархия упала до крайнего предела».

Расстановка политических сил в Англии складывалась под воздействием сложного комплекса различных факторов, как внутренних, так и внешних. Это и Английская революция XVII века, и промышленный переворот, и влияние американской и французской буржуазных революций, и колониальная экспансия, и многое другое. Общность интересов землевладельцев и буржуазии обусловила союз между ними, хотя, как это бывает во всяких союзах, он существовал диалектически. В его недрах действовали определенные противоречия, и союзники соревновались за получение преимуществ и укрепление собственных позиций за счет друг друга. В чем английская землевладельческая аристократия и буржуазия были действительно едины, так это в защите своих интересов от трудящихся, на которых они паразитировали.

Сословно-социальные противоречия, особенности исторического развития Англии выдвинули в первой половине XIX в. в качестве важнейшей политической проблемы вопрос о реформе избирательного права. Проблема была особенно острой в связи с огромной ролью парламента в жизни страны и крайне устарелой и недемократической системой избрания его членов. Анахронизм системы усиливался глубокими изменениями в соотношении сил между землевладельцами и буржуазией в пользу последней, а также передвижением масс населения из сельской местности в крупные промышленные и хозяйственные центры. В политической системе господствовал принцип, возникший в XVIII в. и гласивший, что собственность, а не люди должна быть представлена в парламенте. Его оспаривали в XIX в. радикалы, утверждавшие, что избирательным правом должны пользоваться жители страны как таковые, невзирая на размеры собственности, которой они владеют.

Появление и развитие радикального движения характерны для начала века. Оно базировалось в промышленных районах, прежде всего в Ланкашире, имело в своих рядах видных популярных ораторов, пользовалось поддержкой некоторых газет и выступало за радикальные реформы в области избирательной системы и некоторые другие.

В послевоенные годы находились у власти и доминировали в парламенте виги, лидерами которых были Грей и Рассел. Они опирались на поддержку протестантских диссидентов, финансистов Сити и других банкиров, бизнесменов от торговли и промышленности. В их не всегда четкой программе присутствовали идеи реформирования избирательной системы, государственного управления, социальной сферы. Их стремлением было сократить влияние землевладельцев и расширить возможности буржуазии. Политическое положение вигов было сложным потому, что они сами принадлежали к числу крупных землевладельцев, а наиболее старинные, богатые и спесивые землевладельцы и составляли ядро партии. В общем, виги являлись аристократическими представителями буржуазии, промышленного и торгового среднего класса. В поведении вигов часто проявлялись такие черты, как лицемерие и ханжество.

Партия тори четко определилась в период войн против Франции, когда она требовала активнейшего противодействия влиянию свободолюбивых идей Французской революции. Она воплощала в себе крайнюю враждебность ко всему освободительному, революционному. Традиционная враждебность Англии делу свободы и революции, ее сугубый консерватизм, наблюдаемый на протяжении двух столетий, сформировались в конце XVIII в. «Партия тори, — пишет Томсон, — вряд ли тогда была чем-либо иным, чем объединением всех групп и людей, рассматривавших якобинство как нечто, чему нужно оказывать противодействие и что необходимо уничтожить». В послевоенный период партия тори, состоявшая в основном из землевладельцев с небольшой добавкой людей крупного бизнеса, зарекомендовала себя как упорный, последовательный противник любых радикальных перемен и политических реформ. Она всеми средствами стремилась сохранить господство крупных землевладельцев в политической жизни страны.