Бенефис
Шрифт:
— Да практически нету.
— Мастер на все руки? — Вулф стряхнул пепел с сигары и снова затянулся. — Где живете?
— Вторая Южная, восемьдесят.
— Отец там же?
— Да.
— Значит, тело там?
Фарр рассеянно кивнул.
Следователь сунул блокнот в карман.
— Чем вы его убили?
Фарр помолчал, облизнул пересохшие губы и сказал:
— Тупым предметом.
— Вот оно как! И каким тупым предметом?
— Каменной гирькой.
— Что
— Спрятал.
— Где?
— В подвале нашего дома.
Вулф аккуратно затушил сигару и наклонился вперед:
— А теперь расскажите, почему человек идет на убийство отца?
Фарр встревоженно приподнялся со стула.
— Сядьте, — велел следователь.
Фарр сел.
— Я вас спросил, почему вы его убили.
Фарр до крови прикусил губу.
— Ну, давайте! — сказал Вулф. — Надо установить мотив преступления.
— Я не знаю.
— А кто должен знать — я, что ли?
Фарр судорожно подыскивал подходящий ответ. Потому что жизнь его была пустой, а так в ней хоть что-то было?
— Я спросил вас, зачем вы это сделали, — сурово сказал Вулф.
— Я был вынужден… — Фарр встал.
— Как это «вынужден»?
— Я не любил его. Он погубил мою жизнь.
— Да разве за это убивают?
— Да! — заорал Фарр. — За это и за все остальное.
— Какое такое остальное?
— Оставьте меня в покое. Вы что, не видите, я несчастный человек!
Вулф откинулся на спинку кресла:
— Что вы говорите!
— Да что вы всё издеваетесь! — в сердцах крикнул Фарр. — Имейте снисхождение к чужим страданиям!
— Не учите меня, как мне работать.
— Постарайтесь помнить, что человек — не зверь. — Фарр — его била дрожь — снова сел.
— Так вы человек? — спросил Вулф ехидно.
— Нет, мне не удалось стать человеком.
— Значит, вы зверь?
— В той степени, в какой я не человек.
Они уставились друг на друга. Вулф кончиками пальцев поглаживал усы. Затем вдруг открыл ящик стола, достал фотографию:
— Вам знакома эта женщина?
Фарр взглянул на морщинистое лицо какой-то старухи:
— Нет.
— Ее изнасиловали и убили на верхнем этаже дома неподалеку от вашего.
Фарр зажал уши руками.
Следователь убрал фотографию в ящик. И достал следующую:
— А вот мальчик лет шести-семи. Его зверски зарезали в пустой квартире на Восьмой Южной. Вы его когда-нибудь видели?
Он сунул снимок Фарру под нос.
Фарр взглянул на невинное детское личико и разрыдался.
Вулф убрал фотографию. Взял потухшую сигару, посмотрел на нее, бросил обратно в пепельницу.
— Ну, пошли, — сказал он и устало поднялся со стула.
В
Вулф навел луч фонаря на переплетенья труб под потолком:
— За какой?
Фарр показал.
Следователь смахнул паутину, пошарил по трубе рукой. Нащупав надорванную оплетку, он вытащил гирю.
Фарр судорожно вздохнул.
Наверху, при свете тусклой лампы, следователь достал из пакета гирю и повертел в руках. Фарр зажмурился.
— Вы на каком этаже живете?
— На четвертом.
Вулф с тоской посмотрел вверх. Они потащились по лестнице, Фарр впереди, Вулф следом.
— Не так быстро, — попросил Вулф.
Фарр сбавил темп. Проходя мимо окна на третьем этаже, он хотел взглянуть на океан, но было совсем темно. На следующем этаже он остановился перед скособоченной дверью с матовым стеклом.
— Это там, — через силу произнес Фарр.
— Ключ у вас есть?
Фарр повернул ручку, и дверь распахнулась, с грохотом стукнувшись о стену. В коридоре, ведшем на кухню, было темно. Фонарик следователя осветил деревянный стол и два стула.
— Идите вперед.
— Я боюсь, — шепнул Фарр.
— Я сказал, идите.
Он нехотя сделал шаг вперед.
— Где он? — спросил следователь.
— В спальне. — Голос его охрип от волнения.
— Покажите.
Фарр провел его через комнатушку без окна — там стояла раскладушка, на полу валялись книги и журналы. Вулф направил фонарик на него.
— Вон там, — указал на дверь Фарр.
— Открывайте.
— Нет!
— Я сказал, открывайте.
— Умоляю, не настаивайте!
— Открывайте!
Фарр решил: в темноте он оттолкнет следователя и рванет на улицу.
— Я вам в последний раз говорю: открывайте!
Фарр толкнул дверь, она со скрипом открылась. В спальне, узкой и длинной, царила непроглядная темнота. Фонарик Вулфа выхватил железную спинку старой двуспальной кровати с продавленным матрацем.
Оттуда послышался стон. Фарр тоже издал стон, и волосы у него встали дыбом.
— Убийство, — простонал голос. — О ужас, ужас!
Луч фонарика осветил бескровное лицо старика — глаза его были открыты, и он смотрел на них.
— Кто здесь? — крикнул Вулф.
— Ох, сны мои, сны, запричитал старик. — Приснилось мне, что меня убивают.
Откинув старенькое одеяло, тощий старик в фуфайке и кальсонах слез с кровати и зашлепал босиком по полу. Он шел прямо на них.
Фарр возбужденно шептал что-то себе под нос.
Следователь нащупал шнур выключателя, зажег свет.