Бенкендорф. Сиятельный жандарм

Щеглов Юрий Маркович

Да, адмирал Чичагов был обманут, Наполеон и разрозненные части оккупантов сумели ускользнуть. Но сколько погибло на берегах злополучной реки! Какие потери понесла французская армия! Какое опустошительное действие произвела артиллерия корпуса Витгенштейна! Русские ядра разрывали скученную, бегущую к мосту массу, образовывая в ней огромные кровавые промоины. Французские мародеры и потерявшие человеческий облик дезертиры довершали то, что не успевали довершить русские канониры. Неизвестно, на чей счет больше записать жертв. Товарищи по оружию прокладывали себе путь назад в Европу штыком и саблей. Упавший погибал. Гражданская война развернулась на берегах именно этой

реки. Дивизия генерала Жерара, не считаясь ни с чем, буквально сносила все и всех на своем пути, чтобы перебраться на другую сторону. Военная хитрость Наполеона обошлась Великой армии дорого. Если бы он не дезертировал, убежав от возмездия, конечно, не допустил бы подобного хаоса, упорядочив эвакуацию.

События на Березине стали началом конца наполеоновского воинства и показали полный развал некогда прочно скроенной армейской машины. Сцены грабежа, разбоя и мародерства окончательно подорвали боевой дух солдат и офицеров, которые смирились с поражением и теперь думали только о спасении. А русская армия здесь продемонстрировала черты благородства, не так часто проявляемые победителями. Вот что показала Березина, вошедшая в анналы военной истории как пример бездарного руководства. Личное поражение адмирала Чичагова, однако, ни в коей мере не должно заслонять решительного торжества тактики и стратегии командования, и в первую очередь фельдмаршала Кутузова.

Вильна стала другой могилой для отступающих захватчиков. Здесь остатки Великой армии были добиты. Мародерская утроба наполеоновской военной машины разоблачила сама себя, вывалив наружу несметные богатства, увезенные из России и обнажив варварскую сущность нашествия.

Русская армия захватила накопленные в Вильне припасы из-за слабости и нераспорядительности французской военной верхушки, из-за трусости и жадности ее высших начальников.

Освобожденный город произвел на Бенкендорфа ужасное впечатление. Никогда и нигде он не сталкивался с такими проявлениями низости и зверства. Картины сожженной и разграбленной Москвы отступили на задний план, вытесненные другими сценами, когда захватчики ради собственного спасения уничтожали друг друга и ругались над погибшими товарищами в приступах гротескового отчаяния.

В первые месяцы 1813 года Бенкендорф буквально не покидал седла. После сражений под Тильзитом с отступающими отрядами Макдональда, спешно покинувшим Ригу и устремившимся вслед за Наполеоном на Запад, Бенкендорф во главе отдельного отряда вел тяжелые бои между Берлином и Франкфуртом-на-Одере. За победу у Темпельберга, где он разгромил конноегерский полк и пленил до полусотни офицеров и семьсот пятьдесят солдат, император Александр наградил его орденом Святого Георгия третьего класса. Атака на Берлин увенчалась полным успехом. Вместе с генералами Тотенборном и генерал-адъютантом Чернышевым он занял столицу Пруссии.

Второй орден Святой Анны первого класса он получил, когда под началом генерала Дернберга вместе с Чернышевым участвовал во взятии Линсбурга. В качестве трофеев ему досталось двенадцать орудий и два полковых штандарта. Несколько тысяч солдат попали в плен.

Под Ютерброком он командовал большим отрядом, который получил под начало после сражения при Гросберне. Павлоградские гусары, волынские уланы и казаки захватили в плен около двух с половиной тысяч неприятельских солдат. Стычки с кавалеристами из корпуса Удино, трехдневные бои прикрытия и, наконец, сражения на аванпостах под общим руководством графа Воронцова были отмечены золотой с алмазами шпагой.

«Ночной дозор»

Русская армия вела успешную

войну на пространствах Европы. Солдаты и казаки чувствовали себя освободителями, что придавало армии дополнительные силы. В «Битве народов» под Лейпцигом барон Винценгероде поручил Бенкендорфу командовать левым крылом кавалерии корпуса, а по дороге от Касселя увеличенным до нескольких сот штыков и сабель авангардом. Теперь к его отряду присоединили Тульский пехотный, два егерских и пять казачьих полков. Перед взятием Утрехта отряд представлял значительную боевую единицу, способную решать самостоятельные задачи.

Барон Винценгероде с корпусом находился в Бремене. Части Бенкендорфа — в Оснабрюкке. Император поставил перед ними задачу войти в Голландию, занять Амстердам и вытеснить оттуда французов. Бенкендорф направился к Винценгероде, чтобы выработать детали операции. Они располагали недостаточными силами и не могли атаковать Амстердам с суши.

— Надо перехитрить неприятеля. Пошли вначале с тремя казачьими полками генерала Сталя. По моим сведениям, голландцы настроены воинственно. Агенты донесли, что они хотят поднять восстание, — сказал Винценгероде. — Я поручаю тебе захватить город и держаться до подхода корпуса.

— Ко мне явилась депутация с предложением поднять восстание в самом Амстердаме, — подтвердил Бенкендорф. — Я послал две сотни казаков во главе с майором Морклаем, чтобы уточнить обстановку.

— С Богом. Действуй осторожно.

Ночью Бенкендорф возвратился в расположение отряда. Он послал гусарский полк и батарею конной артиллерии к генералу Сталю и полковнику Нарышкину, которые завязали бой в предместьях Амстердама. Через некоторое время генерал Сталь, полковник Нарышкин и прибывший к ним на подмогу генерал Жевахов вынуждены были все-таки отойти. Сопротивление французов было сильным, а корпус Винценгероде находился еще далеко.

Вечером 22 ноября Бенкендорф занял Гардервик и затем распорядился посадить отряд на малые суда. Воспользовавшись попутным ветром, голландские моряки доставили русских утром в Амстердамскую гавань, обманув крейсировавшие вдоль побережья корабли адмирала Верпоэля. После короткого боя отряд Бенкендорфа занял Амстердам. В плен попало до тысячи неприятельских солдат и три десятка артиллерийских орудий.

Бенкендорф обосновался в городской ратуше в ожидании принца Оранского, который должен был именно здесь провозгласить свое восшествие на трон. Успех был полным, хотя впереди лежала неприступная Бреда и Роттердам. Весь день прошел в суматохе. Бенкендорф распорядился сделать необходимые приготовления к встрече принца. Но до этого следовало подписать торжественный акт о восстановлении Голландии как суверенного государства.

Словно по мановению волшебной палочки, кварталы оказались украшенными разноцветными флагами. Откуда-то появилась масса уличных торговцев. Вино из бочек разливали бесплатно. Народ ликовал и носил на руках русских солдат, чествуя их как избавителей. Всеобщая ненависть была обращена против французов, и когда на ступенях ратуши появился принц Оранский, стало ясно, что Голландия навсегда сбросила иноземный гнет.

Целый день продолжались празднества. Но Бенкендорф удалился в дальние помещения, приказал подать карту Роттердама и окрестностей и донесения разведчиков, побывавших в крепости Бреда. Именно она представляла для отряда Бенкендорфа наибольшую трудность. Ночью он не мог заснуть — столь велико было пережитое напряжение. Он понимал, что французы, несмотря на тяжелые поражения, не собираются сдаваться. Он разбудил полковника Нарышкина и вместе с ним отправился проверять посты.