Бенни и омар
Шрифт:
Боковая линия, в десяти ярдах за ней. Ты должен фактически подлезть под мяч, чтобы подбросить его на нужную высоту. Бенни мог бы попробовать пасануть его кому-нибудь из своей команды, но держание игроков было прочным. Будто мелкие терьеры они с ожесточёнными лицами толкали друг друга боками, ожидая, когда мяч упадёт на площадку перед воротами.
Бенни сконцентрировался на слиотаре – маленьком кожаном мяче перед ним. Он низко наклонился и клюшкой срезал мяч понизу. Это был отличный удар. Он понял это уже в тот момент, когда нанес его. По ручке клюшки не прошло никакой дрожи, и только
Кручёный слиотар ушёл по высокой дуге, пролетев над зоной защитников. Бенни пристально следил за мячом, уговаривая его попасть во вратарскую площадку. Остальные игроки опустили свои клюшки. Сейчас от них ничего не зависело. Траектория казалась немного чрезмерной, но на излёте слиотар попал точно в ворота. Слишком поздно вратарь, который в мыслях уже начал смаковать победу, заметил опасность. Он в спешке поднял свою клюшку, но снаряд уже пролетел мимо.
Гол! Школа Св. Джерома обошла соперников на 2 очка. У Братьев не осталось никаких шансов. Стадион взорвался. Родители танцевали на скамейках. Ученики выкрикивали насмешки в адрес соперников. Как часто повторял Отец Барти: Важна не победа, важно суметь ударить по другой щеке.
Братья попытались было заявить, что был аут, чтобы выиграть время, но судья быстро это пресёк. Всё закончилось. Бенни снял с головы свой шлем как раз вовремя, чтобы Отец Барти потрепал его по голове.
– Молодец, парень, – довольно улыбаясь, сказал Барти. – Это проучит этих проходимцев.
Бенни убрал медаль под спортивную футболку. Пока он бежал домой, она ритмично била его по ребрам, напоминая о забитом голе. На дорожке играли в кербси (2) несколько ребят. Среди них был Джордж – очаровательный до тошноты. Его любимая ипостась. Бенни нахмурился. Один вид младшего брата был способен испортить ему настроение. Девять лет – это слишком много для подобной миловидности. Но ма это нравилось – он же был «маленьким актёром» Джессики Шоу, с ног до головы закутанным в дизайнерские шмотки. Джорджа волновала только его одежда. И это было непостижимо для Бенни, который редко возвращался домой без пары здоровенных дыр на штанах.
А ещё Джордж просто обожал спектакли. Он считал, что участвовать в карнавальном шествии или пьесе – самое важное, что только может быть в жизни. Но какой смысл притворяться кем-то другим, если всё равно все вокруг знают, кто ты есть на самом деле? Бенни не видел в этом ничего притягательного. А все эти картины? Зачем часами сидеть в четырёх стенах, рисуя какое-то старое дерево, когда ты можешь выйти на улицу и залезть на это самое дерево?
– Мамочка тебя искала, – крикнул ему брат.
Бенни фыркнул. Вы только представьте себе: звать ма «мамочкой». В его устах это звучало также нелепо, как если бы он набил рот печеньем до отказа, и оно полезло наружу. Такова была и Джессика Шоу – сплошной клубок противоречий. К примеру, у обоих братьев были полные имена. Джордж и Бернард Шоу, в честь какого-то парня, писавшего пьесы. И мать всегда звала его Бернард, кроме тех случаев, когда была не в духе и поэтому забывала о формальностях. В эти моменты «Бенни» произносилось голосом, способным заморозить Меркурий.
У
На веранде появился Пат Шоу. Он наградил Бенни дежурным свирепым взглядом за попытку взлома двери, но дольше сдерживаться уже не мог.
– Ну? – выражение лица было таким, будто он ожидал результаты анализов.
Бенни за ленточку продемонстрировал свою медаль.
– Молодчина, – сказал отец, широко улыбаясь от накатившего облегчения. – Ну-ка, покажи мне этот круглый слиток золота.
Оба Шоу неуклюже вошли в дом, глупо ухмыляясь. Пат как бы случайно обнял сына, обхватив того рукой. Это больше походило на шейный захват, но Бенни понял, что имел в виду отец.
– Сколько очков ты заработал?
Бенни подсчитал.
– Два гола, 4 очка.
– Из скольки?
– 2-11 (3).
Пат кивнул головой.
– А как же остальные семь?
Бенни подавил смешок:
– А как получилось, что ты уже дома?
Вся шутливость отца моментально испарилась.
– Что ж, Бернард… в смысле, Бенни… нам надо поговорить. Это очень важно.
– Я к нему даже не прикасался.
– Нет, нет. Боже, надеюсь, ничего такого не было.
Из комнат послышался голос:
– Патрик? Это наш старшенький?
– Давай-ка покажем твоей матери эту медаль, – сказал Пат Шоу, его широкая рука с нежностью обхватила голову сына.
Джессика Шоу носила на себе огромное количество масок. Две серебряных болтались в виде кулона на шее. Ещё одна пара – на расписанных вручную керамических сережках, а завершала образ золотая брошь, смотрящая на мир застывшим взглядом четырёх глаз-фианитов. Она собирала маски. Судя по всему, улыбающийся малый и грустный парень представляли собой инь и янь театрального искусства. Бенни однажды совершил большую ошибку, спросив об этом. Джессика прочитала ему 50-тиминутную лекцию, противопоставляющую друг другу двух персонажей по имени Фальстаф и Офелия. Это было очень поучительно: Бенни понял, что нельзя задавать матери вопросы, касающиеся драматургии.
Следуя за отцом на кухню, Бенни забросил своё обмундирование в тёмный угол под лестницей. Его мать сидела за столом, перед ней стояла дымящаяся чашка кофе. И, разумеется, на литой ручке чашки красовались всё те же театральные маски. Как-никак Джессика с удовольствием их покупала. Джордж, мелкий подлиза, взял эту тему за основу на своих пятничных уроках по искусству. У них была целая полка, заполненная его творениями. Всё, начиная с леденцов и заканчивая фигурками из солёного теста, имели форму любимого символа Джессики.