Бер и Берегиня
Шрифт:
— Если еще раз в твою, без сомнения, умную головку, придет мысль о том, что ты мне нужна только для потрахушек…
— То что? — ни капли страха в глазах, только злость.
— Сам вложу в твою руку топор, лягу на колоду. И не буду сопротивляться. Ты. Мне. Нужна. — продолжаю рычать. — Вся. Целиком. Оттолкнешь- сдохну. Уйдешь- сдохну. Мне тоже ни хрена не двадцать. Я свое не отдаю. Я ясно сказал?!
Но Варя не смотрит на мня. А смотрит на покрывающуюся шерстью мою кисть. Блядь.
— К-кирилл, — шепчет она. А я дышу сквозь зубы. Рядом с ней зелья Нины не действуют. Зверь рвется
Но происходит странное. Ладошка Вари чуть касается моей кисти и… Гладит ее? Мы со зверем замирем, боясь спугнуть момент. А длинные пальцы нежно перебирают шерстинки.
— Так вот почему… — слова слетают с ее губ
— Что "почему"?
— Ты сказал, что чуть не задрал Милоша, — пальцы все так же гладят мою кисть, — Задрать и заломать могут только..
— Медведи, — продолжаю я.
— Значит тогда в коридоре мне не показалось, — она нервно хихикает. Слезы высохли, что уже хорошо.
— К сожалению, нет, — горько улыбаюсь я. Не так я себе предствалял тот момент, когда скажу ей правду, ох не так. Нервное хихиканье превращается в истерический хохот.
— Варя, — зову я тихо, — Варь, посмотри на меня. Пожалуйста, — перехожу почти на скулеж. Смотрит, смех прекращается.
— Теперь ты понимаешь, почему сказал, что только когда сама попросишь? — кивает безвольно, словно кукла. — Я… — голос предательски подрагивает, — Я тебя никогда не трону и не обижу. Ты мое все. Скажешь уйти- уйду. Скажешь сдохнуть- сдохну. Хотя я без тебя и так сдохну. Разлученные пары долго не живут, — горько усмехаюсь, а она. А она робко жмется ко мне, переплетая свои длинные пальчики с моими.
— Майор, ты дурак, — шепчет тихо. — Пойдем попьем чай. В горле пересохло.
И я покорно топаю на светлую кухню пить чай. Сидим в тишине. Варвара смотрит на меня, не отрываясь. А я снова тону в глазах.
— Расскажи мне все, — вдруг просит она. И я рассказываю все. О себе, о берах, о своей работе. Слушает внимательно, не перебивает.
— Вот такая вот изнанка жизни, — заканчиваю рассказ, крутя в ладонях чашку с остывшим чаем. Боимся со зверем поднять на Варвару глаза. Вдруг, ее рука касается моей, мою голову крепко прижимают к теплому животу. Почти не дышу. Ласковые пальцы касаются затылка.
— Даже если сейчас ты наврал, мне все равно, — тихий шепото едва слышен, — Ты мне нужен не меньше. За это время ты со своим медведем врос в меня корнями, — ласковые палцы гладят шею, заставляя медведя урчать от удовольствия, — Мне нужен только ты. Только ты. Это похоже на сумашествие. Но я готова рискнуть, — продолжает Булочка, — Когда ты был недоступен, я с ума сходила. Даже уснула в твоей куртке. Боялась думать, что с тобой что-то случилось. Слышишь, медведь? — поднимает мою голову и серьезно смотрит в глаза. — Я не боюсь тебя, я боюсь лишь того, что стану тебе не нужна.
— Булочка…
— Кстати, почему Булочка? — перебивает она, — Не пончик, не бублик?
— От тебя пахнет сдобой. Ты вся такая мягкая, сладкая, — встаю перед Варварой во весь рост, — И ты вся моя. Навсегда.
Смеется заливисто.
— А медведи все такие собственники? Или только мне повезло?
— Только тебе достался настолько ревнивый псих, — урчу от удовольствия, касаясь ее волос, —
— Осади, медведь, — хмурит бровки, но глаза смеются, согрвая теплом, — Так далеко не загадываем.
— Черта сдва, — рокочу я, — так и только так.
Обнимает меня, жмется доверчиво.
— Кир?
— М?
— Я есть хочу…
Вздыхаю. И идем готовить.
Завтрак проходит спокойно, разговаиваем, пьем чай. Варя ставит тесто.
— Ты любишь печь? — спрашиваю я, наблюдая за тем, как ловко Варя управляется с липкой массой.
— Я пеку только когда нервничаю. Слушай, а баня тут есть?
— Есть, конечно. Какой же частный дом без бани? Затопить?
Кивает, не отвлекаясь от процесса.
— Тогда и Нине пойду скажу, чтоб готовилась в баню, — Варя смотрит удивленно, — Чего? Нам нельзя вдвоем, я не сдержусь. А баня- она для того, чтоб париться.
— Скажи еще, что банник заругает, — фыркает Варя.
— Заругать не заругает, но подгадит точно. Не любят они баловства.
— Ладно, — серьезно кивает, — Но после бани ты мой. Ясно? — пальчик в муке упирается в грудь, — Я ясно сказала?
— Ясно-ясно, — киваю, как китайский болванчик.
6. Варвара Миронова.
Руки в тесте. Бездумно мешу его, а сама ругаю себя за тот эмоциональный взрыв, что устроила в доме. Потом, когда увидела лапищу, обрастающую шерстью, замерла, как зачарованная. И после разговора за чашкой чая, Кирилл мне все объяснил. Видно было, что бравый майор боится этого разговора. Говорил, не поднимая взгляда. А я смотрела на этого крепкого лысого мужчину, который из-за ревности подрал своего лучшего друга, и который сейчас выворачивает передо мной душу, и понимала, что он не врет. Его рассказ был похож на бред сумашедшего, но он не врал. Закончив свой монолог, Кирилл замолчал. А я просто обняла его, прижав к себе. Мне все равно, кто он. Мне все равно, что он может оторвать голову или вырезать деревню, как тот парнишка, про которого он говорил с такой болью, что слезы наворачивались на глаза. Мне все равно, что теперь на всю оставшуюся жизнь у меня будет только один мужчина, и на других мне нельзя даже смотреть. Плевать. Он нужен мне, как воздух, без него мнене жить. Как он сказал? Оттолкнешь- сдохну, Уйдешь- сдохну. Так и я сдохну без него теперь. Кирилл Коновалов, тридцать восемь лет, майор спецотряда по борьбе с нечистью. И- медведь. Мой персональный налысо бритый медведь.
Хмыкнула своим мыслям. Интересно, а тело тоже бреет? Если бреет голову, значит, ему не нравятся волосы? Значит, удаляет любую шерсть на теле? Если так, то придется повыкидывать все бритвы в его арсенале. Терпеть не могу мужчин, которые бреют тело. Такое ощущение, что спишь с подростком. А я к педофилии не склонна.
Сегодня, после бани, он будет моим. Весь, целиком, без остатка. Я не маленькая девочка, и этот угрюмый мужик вызывает во мне дикое желание. А то, что я хочу, я получаю. Вспоминаю, с какой дикостью набросился на меня во дворе дома. Господи, я ведь готова была отдаться прямо там, как последняя сучка. Да и все равно. С ним- хоть в центре города на улице! Варвара, ты- падшая женщина.