Бер и Берегиня

Пушилина Вероника

— Странная формулировка, но принимается, — начинает не торопясь расстегивать джинсы, словно давая мне время рассмотреть его. И я этим пользуюсь. Широкая грудь, мощный торс, бедра, такие же, как и весь он, мощные и крепкие, обтянуты серыми трусами-боксерами, длинные волосатые ноги. Рассматриваю внимательно, словно фотографируя каждый сантиметр своего мужчины. Мой мужик. Только мой. Моя верхняя губа дергается в предвкушении, язык скользит по пересохшим губам.

— Иди сюда, — шепчу, и не узнаю своего голоса. Хриплый, будто чужой.

Делает

шаг к кровати. Хватаю за резинку трусов и тяну на себя. Не падает рядом, крепко стоит на ногах. Даже в такой ситуации старается конролировать себя.

Рычу от злости и возбуждения. Вижу уже знакомый блеск в черных глазах.

— А, бля, ты заебал уже! — почти кричу, и становлюсь на четвереньки на кровати. Стаскиваю с него трусы. С мужиком мне однозначно повезло. Ровный, с красивой головкой, и длиной с мою ладонь. Замираю и медленно провожу языком по самому кончику, слизывая густую вязкую каплю, срывая хриплый. громкий стон.

— Мишка, мишка, я тебя съем. — мурлычу от удовольствия. Пальцы Кирилла впиваются в мои волосы. Поняв тонкий намек, погружаю целиком в ротик, проводя языком по всей длине. Майор не стонет, а уже рычит. Сжимаю в ладони тугие яйца. Пара глубоких движений, и вкусная струя бьет мне в горло, заставляя закашляться. Громкиий полустон-полурык ласкает слух. Ноги майора подкашиваются. и падает рядом на живот, утыкаясь лицом в подушку.

— Прости, — бурчит глухо.

— За что? — удивляюсь я.

— За то, что быстро.

— Кирилл, ты..

— Дурак?

— Дурак, — глажу по широкой спине.

— Надо было передернуть перед..

— Только в моем присутствии, понял? — улыбаюсь я, почесывая медведя между лопаток.

— В смысле? — отрывается от подушки, смотрит удивленно.

— Без смысла, — фыркаю я. — Ни капли мимо, все мое.

Расплывается в широченной улыбке, сгробастывает в объятия и укладывает на грудь.

— Ты правда меня не боишься?

— Нет. Ты мой. Пусть другие тебя боятся, — глажу его по груди, вычерчивая пальцем замысловатые узоры по волоскам.

6.1. Кирилл Коновалов.

Вечером, после бани, лежал на кровати и переваривал сегодняшний день. Жизнь встала с ног на голову. И это, черт побери, мне нравилось! Как и Беру, что урчал от удовольствия.

Варвара и Нина были в бане, загнав меня туда первым, чтоб самим побольше посидеть и поболтать. Пусть развлекаются, девочки. Варе нужна будет тут подруга.

Напор Булочки меня шокировал. Я был приятно удивлен, а потом промто пыл по волнам похоти и разврата. Хотя, какой, нахер, разврат? Просто два взрослых человека классно занимались офигенным сексом, пустьдаже и оральным. Ее откроенные речи заводили меня сильнее, чем что либо до этого. Настолько живых и открытых женщин я еще не встречал. Были всякие, но таких, которые и матом обложат, а потом еще и высосут всего до остатка- не было.

Наверное, сказывалась моя внешность, из-за которой на меня клевал определенный тип женщин- жеманные,

наигранно-женственные. На что-то более серьезное, чем просто напотрахаться, они не были годны. По крайней мере, я не готов был с такими связывать свою жизнь. После проведенной ночи они становились мне противны. И я уходил. Да, поступал, как последний козел, но по-другому просто не мог.

И стоило быть таким козлом, все-таки, чтобы встретить такое сокровище. Губы сами собой расплылись в глупой улыбке. Да, лежит вот сейчас майор Коновалов в домике в лесу и лыбится в пустоту, как идиот. И ждет с нетерпением возвращения своей Булочки из бани, чтоб продолжить знакомиться интенсивнее, ближе и глубже.

Скрипнула дверь. Пришла. Дом наполнился запахом березовых веников и пара. Босые ноги прошлепали по деревянному полу.

— Ждал? — промурлыкала Варя, едва касаясь моих губ.

— Ждал, — запускаю ладонь в мокрые кудряшки, которые въются мелким бесом, — Варь, а Варь?

— Ммм?

Немного тяну время и продолжаю:

— Искал штаны в шкафу, а нашел вон чего, — киваю на лежащие на прикроватной тумбочке игрушки для взрослых. Они были точно ее, ее запах сохранился на них. Уж теперь- то я его ни с чем не спутаю.

Даже в вечерних сумерках вижу, как она вспыхивает стыдливо.

— Я их выкину! — тут же подрывается, но держу крепко:

— Только попробуй, — рыкнул для пущего эффекта, — Что за детский сад, Булочка? Думаю, мы им найдем применение.

Варя застыла.

— В смысле?

— Без смысла. Варь, ну взрослые люди же. Да и я на ханжу и моралиста не похож вроде.

— Так ты что, не против? — судя по голосу, удивлена.

— Не против, — принялся развязыать узел ее полотенца, — О, я очень даже не против… — полотенце сползло с пышного тела Варвары. Подтянул ее повыше, раздвинув коленом полные бедра. Обдало жаром, кровь гулко бухала в висках.

Варвара завозилась, устраиваясь поудобнее, елозя мягкой попкой по каменному стояку, задеввая мокрой киской чувствительную головку. Ухватив ее за бедра, заставил замереть и стал медленно, не торопливо проникать в нее. Мокрая, узкая… Моя… Вошел целиком, наблюдая за лицом моей Булочки. Огромные глазища закатились, тело дрогнуло. Через несколько мгновений начала плавно покачивать бедрами. Вдруг, распахнув серые омуты, хватает меня за руки, и, заведя их за мою же голову, прижала к кровати, не давая двинуться. Вот это поворот!

Сочная грудь с большими ареолами была прямо перед лицом и, поймав сосочек ртом, всосал в себя. Варвара застонала, активнее задвигавшись. У кого-то определенно чувствительная грудь. Учтем и запомним.

Чуть прикусив сладкую горошину, подкинул Булочку бедрами, стараясь проникнуть еще глубже. Мог бы, влез бы целиком! Кажется, становлюсь одержимым. И это мне нравится!

Короткие коготочки Варвары впивались в мои запястья, оставляя кровавые лунки. Железистый аромат резанул ноздри, отключая разум начисто.