Берег черного дерева и слоновой кости (сборник)

Жаколио Луи

Когда Ингольфу случалось в частых схватках терять нескольких из своих людей, он оставлял в живых такое же количество вражеских моряков. И не было случая, чтобы те предпочли смерть службе под его начальством. Через самое непродолжительное время они делались заправскими пиратами.

Порядку и дисциплине на «Ральфе» могло бы позавидовать любое военное судно. А преданность команды своему капитану и вера в него были безграничны.

Что же заставило капитана Ингольфа направить свое судно к этому опасному побережью, где бриг едва не стал добычей свирепых волн?

Об этом читатель

узнает из последующих глав.

Глава III

На краю гибели

Сумерки быстро сгущались.

Округлив паруся под напором свежего северо-западного ветра, «Ральф» легко огибал линию береговых скал, служивших продолжением Розольфсского мыса.

Скалы эти тянутся мили на три-четыре и вместе с берегом образуют глубокую бухту.

Буря уже прошла, но океан еще не успокоился и продолжал вздымать пенистые волны; загоняемые ветром в узкий проход, они не разбивались о берег, а скользили вдоль его извилистой линии, представляющей неполную окружность, не образуя нигде прибоя.

Это обстоятельство привлекло внимание Ингольфа.

Рассматривая в подзорную трубу черную линию воды и утесов на горизонте, он неуверенно покачал головой; потом подозвал своего старшего помощника Альтенса.

— Взгляни, — сказал он ему, указывая на быстро приближавшийся берег.

Старший помощник был старый и опытный моряк. Достаточно было одного взгляда, чтобы он верно определил странное явление:

— Прибоя нет.

— Что же это по-твоему значит?

— Мы приближаемся к водовороту.

— Не ошибаешься ли ты, Альтенс?

— Нет! Местные рыбаки говорили мне, что около Розольфсского мыса есть водоворот и что он опаснее мальстрема.

— В таком случае попытаемся избежать его.

— А куда мы идем?

— В Розольфсский фиорд.

— Тогда мы должны пойти против ветра и, миновав центр притяжения, выйти в открытое море. Обогнув мыс миль на шесть…

Но было уже поздно.

Сильный толчок, который испытал «Ральф», прервал собеседников и едва не сбил их с ног.

Судно вступило в водоворот.

— Руль на бакборт [38] ! — закричал Ингольф, бросаясь к штурвалу.

Но бриг не повиновался рулю. Подхваченный течением, он повернулся, и паруса его, лишенные ветра, бессильно обвисли и болтались вокруг мачт и рей.

Ингольф побледнел. Он не преувеличивал опасности, угрожавшей бригу.

На всем земном шаре есть только четыре или пять таких водоворотов. Они носят по-норвежски название «мальстрем», что значит «течение, которое мелет», и гибельны для мореплавателей.

38

Бакборт — левая сторона судна.

— Не надо раньше времени тревожить матросов, — сказал капитан. — Мы всегда успеем предупредить их, Альтенс.

Молча поклонившись, помощник удалился.

В это время на палубе появился Надод. Ничего не подозревая, он спокойно приблизился к Ингольфу.

— Послушай, Над, — обратился к нему тот, — хватит ли

у тебя мужества, чтобы выслушать меня?

— К чему такая торжественность? — пошутил Надод. — Опять какая-нибудь неприятность?

— Знаешь ли ты, что такое мальстрем? — продолжал Ингольф, не обращая внимания на его слова.

— Прескверная штучка. На наше счастье, нам не придется познакомиться с ним. Ведь он находится вблизи острова Моске.

— Да, но есть еще один мальстрем, возле Розольфсского мыса. Короче говоря, я имею в виду именно тот, который в настоящий момент увлекает «Ральф» и нас вместе с ним.

Конвульсивная дрожь прошла по телу урода, но он сдержал готовый вырваться крик отчаяния.

— Хорошо, — произнес он. — На земле всегда были жертвы и, видно, мне на роду написано быть одной из них. — Потом, протянув руку к видневшимся невдалеке смутным очертаниям земли, продолжал: — Ты опять торжествуешь, Гаральд Биорн. Твой собранные веками сокровища останутся неприкосновенными. Да, теперь ты сможешь достигнуть своей цели. Но если только значат что-нибудь проклятия человека, у которого ты отнял семью, который обречен тобой на изгнанье и теперь по твоей вине умирает, — будь проклят из рода в род ты, твои дети, внуки, правнуки!..

— Парус с левого борта! — прозвучал в ночи резкий окрик вахтенного.

И при ярком свете вынырнувшего из-за горизонта полярного солнца — оно заходит летом только на один час — все увидели стройную и изящную яхту.

Распустив все паруса, яхта быстро и плавно скользила по волнам по ту сторону Розольфсского мыса; на ее грот-мачте [39] ветер трепал небольшой флаг: золотой крест на белом поле.

Весь экипаж «Ральфа» высыпал на палубу и с любопытством следил за странной яхтой.

39

Грот-мачта — вторая от носа мачта.

— Это увеселительная яхта, — пробормотал Ингольф. — Но что заставило ее прийти сюда? Стоит ей обогнуть эти скалы, и она разделит с нами нашу участь.

И, повернувшись к Альтенсу, он приказал:

— Как только течение приблизит нас к мысу, сигнализируйте яхте опасность.

— Есть, капитан! — ответил старший помощник. Между тем, увлекаемый водоворотом, «Ральф» быстро приближался к прибрежным скалам. Еще несколько минут — и бриг налетит на них и разобьется в щепки.

Гибель, казалось, была неминуема. Несмотря на это, ни один человек из экипажа не роптал — так велики были их преданность и вера в своего капитана.

Вот уже не более двадцати метров осталось до скал. Волны с глухим ревом ударялись о берег и, не задержавшись, бешено мчались дальше.

И вдруг, на расстоянии не более одного метра от алчущих своей добычи черных утесов, бриг, повинуясь силе течения, сделал крутой поворот и продолжал свой путь вдоль берега.

Из десятков грудей вырвался радостный крик. Но сердце Ингольфа сжалось от боли; он знал, что настоящая опасность, которую они не в силах избежать, была впереди. И матросы также скоро поняли это.