Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]
Шрифт:
С ее помощью я приподнялся и сделал три шага к ванне. Остановившись, я с недоумением посмотрел на незнакомку.
— Просто встаньте в нее ногами, и все, — сказала она и улыбнулась.
Я последовал ее совету и погрузился в горячую воду. Девушка уселась на табурет рядом и коснулась моей руки.
— Я Хильда, — проговорила она. — Мой дом у дороги. Было так интересно, когда Ганвор сказала, что вы приехали. Мы не часто можем видеть у себя луизианца, к тому же впридачу и дипломата. Вы, должно быть, ведете такую волнующую жизнь! Я думаю, вы побывали,
Она болтала и мыла меня так же спокойно, как бабушка, купающая своего, пятилетнего внука. Если у меня и было слабое желание сопротивляться, то оно быстро испарилось. Я был столь же слаб, как и пятилетий ребенок и было очень приятно, что это маленькое очаровательное создание массирует мне спину мочалкой, а в открытое окно приятно заглядывает солнце и мягко колышет занавески теплый ветерок.
— …ваш несчастный случай, сэр? — успел уловить окончательные фразы я и понял, что Хильда задала вопрос. Мне стало довольно-таки неловко. Было неприятно думать, что у меня было что-то вроде легкой потери памяти. Естественно, я забыл не все, но вот подробности всего того, что произошло со мной, были довольно смутными.
— Хильда, — обратился я к девушке. — Человек, который доставил меня сюда — говорил ли он что-нибудь обо мне? Что-то о несчастном случае?
— Письмо!!! — Хильда вскочила, подошла к столу и вернулась с твердым квадратным конвертом.
— Доктор оставил это для вас, сэр. Я так разволновалась, что чуть не забыла о нем.
Я взял письмо, открыл конверт, вытащил листок белой бумаги с отпечатанным на машинке текстом:
«Мистер Байард.
С чувством глубокого сожаления и выражением глубочайшего личного участия я подтверждаю этим вашу отставку из Дипломатического Корпуса Его Величества Императора Наполеона V по состоянию здоровья…»
Там было еще что-то — о моей верной службе и преданности долгу, сожаления о невозможности устроить мне пышные проводы из-за того, что я окончательно еще не вылечился, а также надежды на скорейшее выздоровление. Упоминалось также имя моего поверенного в Париже, который может ответить на все мои вопросы. Подпись в конце письма была мне абсолютно незнакома, но потом я, конечно, вспомнил — кто же не знает графа де Малина, заместителя министра иностранных дел в вопросах безопасности. Старина Риджи…
Я прочел письмо дважды, затем снова вложил его в конверт. Мои руки заметно дрожали.
— Кто вам его дал? — мой голос звучал хрипло.
— Это был доктор, сэр. Они привезли вас две ночи назад в карете и господин доктор был очень заботлив в отношении вас, сэр. К сожалению, ваши друзья, сэр, очень спешили, им надо было еще успеть на пароход, идущий в Кале.
— Как он выглядел?
— Доктор? — Хильда снова принялась меня тереть. — Это был довольно высокий джентльмен, сэр, хорошо одетый, с приятным голосом. Брюнет. Я видела его всего каких-то две-три минуты и в темноте не могла как следует рассмотреть. — Она засмеялась. — Но я все же успела заметить,
— Он был одни?
— Был еще кучер и второй, джентльмен, не выходивший из кареты, но…
— А миссис Роджерс их видела?
— Всего несколько мгновений, сэр. Оли ужасно спешили.
Хильда закончила купать меня, вытерла насухо, помогла надеть чистую пижаму и лечь в постель. Мне хотелось еще о многом ее расспросить, но сон тут же овладел мною.
В свое следующее пробуждение я почувствовал себя уже более нормально. Я встал с постели, добрался до шкафа, где обнаружил странный наряд, состоящий из узких брюк, рубашки с рюшами у горла и на манжетах и туфель с маленькими блестящими пряжками.
Но, конечно же, ничего странного в этом не было — тут же поправил я себя. Просто очень модная и новая одежда — ярлык портного еще торчит из нагрудного кармана.
Я закрыл шкаф и подошел к окну. Оно все еще было открыто и послеполуденное солнце освещало горшки с геранью, стоявшие на подоконнике. Внизу я увидел ухоженный садик, кирпичную дорожку, белый забор и вдалеке — купол церкви. В воздухе стоял запах свежескошенного сена. Я увидел Хильду, выходящую из-за угла с корзиной в руке. На ней была плотная юбка длиной до щиколоток и деревянные сабо красно-синего цвета. Она заметила меня и широко улыбнулась.
— Хелло, сэр! Вы уже выспались?
Она подошла ближе и подняла корзину, чтобы показать мне лежащие в нем темно-красные помидоры.
— Правда хороши! Я несколько штук порежу вам на обед.
— Это будет замечательно! — как можно восторженнее постарался воскликнуть я. — А, кстати, как долго я спал?
— В этот последний раз?
— Нет. Вообще.
— Ну, вы прибыли около полуночи. После того, как мы вас уложили, вы проспали весь следующий день и всю ночь и проснулись сегодня около полудня. После ванны вы снова уснули и спали до сих пор.
— А сколько сейчас времени?
— Около пяти вечера, — она засмеялась. — Вы спали так, как будто вам дали снотворное, сэр…
Я почувствовал себя так, словно тяжелый груз свалился с моих плеч, как подтаявший снег с крутой крыши. Снотворное? Вот оно что! Меня опоили до предела!
— Я хотел поговорить с миссис Ганвор, — сказал я. — Где она?
— В кухне, сэр. Она готовит вам к обеду гуся. Мне сказать ей…
— Нет, Не надо. Я сейчас оденусь и отыщу ее.
— Сэр, вы уверены, что в состоянии…
— Я чувствую себя прекрасно, милая Хильда, — заверил я ее.
С этими словами я отошел от окна, подошел к шкафу все еще борясь о дремотой, которая наплывала на меня словно туман. Одевшись, я пошел по коридору на звон посуды и оказался в помещении с низким потолком, мойкой, в которой девочка-подросток мыла посуду, и столом, у которого стояла, разделывая гуся, Ганвор.
— О, да ведь это мистер Байард, — воскликнула она, увидев меня в проеме двери.
А прошел вперед, оперся на стол, чтобы не упасть и постарался не думать о шуме в голове.