Берег и море
Шрифт:
— Прости меня, — шепчет Таран.
— За что? — удивлённо спрашиваю я.
Но Таран не успевает ответить: в комнату входит Реджина.
— Лу? В чём дело?
— Мой друг … Я нашла его в склепе в лесу. Ты можешь помочь так же, как помогла Киллиану?
— Где ты его нашла? — переспрашивает Реджина.
Разве это важно, пока Таран в таком состоянии?
— Реджина, пожалуйста! — молю я.
Женщина поджимает губы, но кивает. Обходит диван и останавливается за моей спиной.
— Хорошо, —
А затем комнату наполняет хаос.
Таран распахивает глаза и, несмотря на явную боль, скатывается с дивана на пол и ползёт прочь от меня и Реджины в дальний угол комнаты.
Крюк подскакивает на ноги синхронно со мной.
Таран громко кричит о том, что лучше убейте его сразу, чем опять эти пытки и тюрьма. Он привстаёт, хватает со стола вазу и кидает в Реджину. Та взмахивает рукой, и ваза разбивается, но не на осколки, а на маленькие блестящие бумажки, оседающие на ковре и моей одежде.
— Таран, ты чего? — осторожно спрашиваю я.
Он качает головой. Лицо, искажённое болью и страхом, пугает меня до мурашек.
Рядом со мной вырастает Киллиан. Он о чём-то спрашивает, но я не могу разобрать слова за бормотанием Тарана, на котором я сконцентрирована.
— Таран, успокойся! — пытаюсь воззвать я.
— Ты с ней заодно? Лу, ты с ней заодно? — спрашивает Таран.
Он кашляет и стонет попеременно. Я вижу, как ему больно. Мне даже на какое-то мгновение кажется, что я чувствую его страдания у себя под кожей.
— Парень, кажется, съехал с катушек, — монотонным голосом произносит Киллиан, когда в помещении повисает секундная тишина.
— Заодно с кем?
Таран поднимает руку и указывает пальцем на Реджину. Женщина выглядит растеряно. Она переводит взгляд с Тарана на меня и пожимает плечами, словно понятия не имеет, о чём идёт речь.
— С той, которая вырвала моё сердце.
Секунда. Бесконечно долгая секунда требуется мне на то, чтобы снова взглянуть на Реджину. В голове отбойными молотками звучат слова Тарана, в глазах стоят слёзы, мешающие отчётливее вглядеться в такое похожее на моё собственное лицо.
— Реджина? — то ли зову, то ли спрашиваю я.
Не знаю, чего ожидаю услышать в ответ. Подтверждение? Отрицание? Женщина, кажется, испугана не меньше моего. Она хватает губами воздух, но не произносит ни слова.
— Ты уверен, приятель? — переспрашивает Киллиан: единственный из присутствующих, кто всё ещё хранит кристальное спокойствие.
Таран кивает. Снова морщится и группируется удобнее, подтягивая к себе ноги.
— Лу, я понятия не имею, что он имеет в виду, — наконец произносит Реджина.
Я больше не смотрю на неё. Подхожу к Тарану, который шарахается от меня. Говорю ему, что я ничего не знала, и никогда бы не причинила ему боль.
Кажется, он верит. Его зелёно-серые глаза смотрят
Я наклоняюсь, чтобы обнять его за шею.
— Пожалуйста, давай уйдём, — шепчет он мне на ухо.
— Хорошо, — отвечаю так же тихо.
Закрываю глаза. Первое, что приходит в голову представить — это апартаменты Белоснежки и Прекрасного Принца. Осталось только надеяться, что они всё ещё на моей стороне.
— Миллс! — голос Киллиана становится последним, что я слышу за своей спиной, прежде чем мы с Тараном исчезаем из дома Реджины и появляемся посреди кухни двухэтажного лофта.
Даже тогда, когда Мэри Маргарет и Дэвид подскакивают к нам и помогают мне и Тарану подняться, я всё ещё не могу прийти в себя. Голова словно в тумане, и мне приходится несколько раз попросить Эмму повторить вопрос, который она задаёт мне прямо в лицо.
— Лу, в чём дело? Кто это?
— Это мой друг из Придейна, — отвечаю я. — Я нашла его в склепе в лесу.
— В склепе Реджины? — переспрашивает Мэри Маргарет.
Она замирает с аптечкой в руках и вопросительно на меня смотрит. Я киваю.
— Я не знаю, как он там оказался и долго ли там лежал, — я присаживаюсь на стул в кухне.
Дэвид, уложивший Тарана на кровать, зовёт Мэри Маргарет, и она уходит, несколько раз обернувшись на меня через плечо.
— Ему нужно в больницу, — говорит Эмма.
— Нет, — я отрицательно качаю головой. — Мне туда нельзя, а одного его я больше никуда не отпущу. Он — единственная семья, которая у меня когда-либо была.
Эмма не спрашивает насчёт Реджины. Она вообще больше вопросов не задаёт, и лишь смотрит на меня, нахмурив свои низко посаженные брови. Наверное, ждёт, чтобы я сама всё ей рассказала.
— Это Реджина, — произношу я. — Это её вина.
— То, что ты нашла его в её склепе, ещё не значит, что это она сделала, — отвечает Эмма, а спустя мгновение добавляет: — Понимаю, звучит глупо, но …
— Таран узнал её, — мой голос срывается. Я вынуждена снова терять мать — и это тогда, когда я только её приобрела. — Он сказал, что эта женщина вырвала ему сердце. Только не говори мне, что и это тоже всё ещё ничего не значит.
Эмма качает головой. Спустя несколько минут нашего молчания и моих попыток сдержаться от того, чтобы не вернуться к Реджине и не потребовать объяснений (это в лучшем для неё раскладе), Мэри Маргарет зовёт меня. Я подхожу к кровати, на которой лежит Таран. Кажется, он спит. Его полностью обнажённая грудь поднимается толчками, а опускается очень медленно. На коже есть пара ссадин, но, кажется, ничего серьёзного.
— У него рёбра сломаны, — произносит Мэри Маргарет, перечёркивая все мои хорошие предположения.
– Лу, мы не вылечим его в домашних условиях. Ему нужно в больницу.