Берег мечты
Шрифт:
Грег тихонько снял с себя ее руки, слез с кровати и прикрыл Нину простыней. Она так и не проснулась. Он натянул шорты и пошел в кухню, по дороге подбирая использованные презервативы.
Посмотрел на часы — шесть утра. Дети проснутся часа через два, не раньше. Стараясь не шуметь, он нашел кофеварку «Мока» и вспомнил, как Нина спорила с ним, что это единственная приличная кофеварка из всех, потому что импортирована из Италии. Потом отыскал пакет с кофе, тоже итальянским. Да, Нина точно не подвержена мании чистоты, думал он, вытряхивая вчерашний осадок из фильтра. Но для Грега это вовсе не было недостатком. Вот
Она стояла, обмотавшись простыней от плеч, и смотрела на его хлопоты. Он подумал, что сейчас она похожа на одну из древних богинь в миниатюре: белая простыня, обернутая вокруг тела наподобие одеяния древних греков или римлян, красиво оттеняла смуглую кожу. Нина перевела взгляд с его голой груди на чашки с кофе. Он промычал что-то с набитым ртом и кивком показал, чтобы она шла за ним.
— Иди обратно в кровать, — проглотив печенье и поставив чашки на столик, сказал он, — я тебе подам туда кофе.
— Не стоит… — Она не двигалась с места.
— Слишком поздно, — он взял ее за руку и потянул к постели, — я уже принес.
— Но, Грег…
— Кофе. Ты ведь любишь его черным? — Он протянул ей чашку и подвинул коробку с печеньем. — Голодна?
— Подожди. — Она легла, устроилась поудобнее на подушках, подоткнув простыню. — Я должна максимально насладиться моментом, не каждое утро случается такое — мужчина приносит мне в постель кофе. И надо признаться, что это единственный случай в моей жизни.
Он в шутливом тосте коснулся ее чашки краем своей.
— Но не последний, обещаю, если будешь со мной. — Он сказал и спохватился, но слова уже вылетели.
Кажется, он ведет себя глупо. Чтобы не уточнять смысл сказанного, быстро наклонился и подарил ей утренний продолжительный поцелуй и не отпускал, пока не почувствовал, что она улыбается.
— Ты очень красивая, — сказал он.
Она тихо засмеялась и коснулась своих коротких взлохмаченных волос.
— О да, я знаю.
— Я не шучу.
— Не стану спорить, девушки не должны оспаривать такой комплимент. — Она пила кофе и смотрела в окно, а он смотрел на нее. Нина вздохнула удовлетворенно. — И так люблю вид из своего окна.
Он тоже посмотрел. Действительно, из окна открывался чудесный вид на озеро. Солнце еще не взошло, только розовая полоска на горизонте над холмами указывала на его скорое появление. Кое-где на озере еще виднелись клочья тумана, все предвещало скорый рассвет. Стоял полный штиль. Красота природы не могла не трогать, но сегодня он предпочитал восхищаться женщиной, с которой провел ночь. Он давно не испытывал такого чувства, вернее, не испытывал никогда. Почему-то всегда бегал за такими, как Софи и Брук. С Ниной было все иначе.
Грег смотрел на нее, видел ее еще затуманенные сном глаза, мягкие губы, которые ему улыбались, он буквально пожирал ее взглядом и, не в силах устоять, подошел и лег рядом под простыню. Она вдруг остановила его руку:
— Грег, подожди…
— Нина…
Оба заговорили одновременно и замолчали.
— Извини. Ты первая.
Она поставила чашку на прикроватный столик.
— Ты должен понять, что положение вещей изменилось.
Он оперся на локоть и свободной рукой продолжал гладить ее под простыней, наблюдая за ее выражением.
— Отлично. Я готов к переменам.
Она вздрогнула, но не отстранилась.
— Что это было с твоей стороны, ты нашел во мне средство от обыденности и скуки?
Он широко улыбнулся:
— Как верно сказано. Вот именно.
Она остановила его руку:
— Я не могу говорить, прекрати это. Ты не хочешь говорить о том, что случилось между нами?
— Просто в это трудно пока поверить. — Он сделал серьезное лицо. — Помнишь, тогда, на чердаке, ты спросила, с чего я вдруг стал тебе рассказывать о своем браке. Ты дала понять, что мы не настолько близки, чтобы ты выслушивала мою исповедь. И ты была права. Вот я и нашел способ все исправить.
— Но для меня все произошло слишком быстро.
— Разве? — Он вспомнил, как часто пересекались их жизненные пути. — Для меня нисколько.
— Я не смогу измениться.
— Поверь, это мне и нравится.
— Послушай, еще неизвестно, во что все выльется, изменится жизнь в лучшую сторону, превратится в нечто большее или, наоборот, усложнит и принесет одни неприятности и боль. Нам надо это прекратить.
— Ты так обреченно говоришь, как будто случилось что-то страшное и теперь нет выбора. Не надо ледяного душа, Нина, слишком поздно меня отговаривать. — Он очертил пальцем линию ее щеки. Ему хотелось знать о ней все, изучить не только каждый изгиб тела и его потайные уголки, но и ее душу, ее мысли, понять, какие секреты таятся в ее сердце.
Она неуверенно улыбнулась:
— Что мы с тобой творим, Грег?
— Мы влюбляемся.
— Очень смешно.
— Я не шучу. Мы с тобой начинаем любить друг друга. Ну, опровергни меня.
— Но ты не можешь сказать вот так сразу.
— Могу, детка. Со мной и раньше это случалось. Я могу опознать все признаки. Но одно знаю точно: такого чувства, как к тебе, я не испытывал никогда и ни к кому в своей жизни. Это впервые.
— Может быть, у меня нет такого опыта, как у тебя, но я тоже могу понять, что происходит… — Она наклонила голову, как будто хотела скрыть выражение лица.
— Ты не хочешь этого признать, но бог мой, Нина, эта ночь была незабываема. — Его тело отозвалось на воспоминания о тех безумствах, которым они предавались, прижался к ней и, заглушая протестующий возглас, зажал рот требовательным, ищущим поцелуем, руки заскользили по ее телу, ласки становились все настойчивее. На мгновение он оторвался от ее губ и сказал: — Даже ночью, в темноте некоторые вещи скрыть невозможно.
Он снова прильнул к ее губам, и она отозвалась, вздрогнув, не в силах больше противиться тому, чего желала сама.