Берег мечты

Виггз Сьюзен

Нина кивнула и освободилась от дружеских объятий.

— Я всю жизнь привыкла рассчитывать только на себя, а сейчас растерялась, просто не знаю, что со мной творится. Оглядываясь назад, спрашиваю себя, жалею ли я о том, что осталась одна? И отвечаю — нет. Я жила как под стеклом, выставленная на всеобщее обозрение. Люди ко мне были пристрастны, следили за каждым моим шагом, некоторые восхищались, что я взвалила на себя весь груз ответственности, пожертвовала молодостью. Ведь при этом лишаешься возможности вовремя получить образование, сделать карьеру. Но это можно пережить. Единственно, что может тебя надломить, — одиночество, когда видишь, что ты обделена любовью, именно любовью,

той, которая падает как снег на голову, и от этого жизнь становится прекрасной. Любовь, которая меняет всю твою жизнь. Но когда у тебя на руках ребенок и ты борешься за выживание, то упускаешь возможности встреч, эти моменты проходят мимо тебя, и ты даже не знаешь, когда их упустила. Я уже привыкла считать, что мой шанс потерян, прошли мои лучшие молодые годы. Я хочу сказать, когда тебе за двадцать, возможность влюбиться и быть любимой совершенно естественная. И вот надо же, влюбилась в Грега. Я не испытывала ничего подобного в своей жизни. Может быть, для других этот роман не выглядит чем-то особенным, но для меня все впервые. Вот почему я так переживаю, вот почему боюсь, что все кончится разочарованием.

Обе теперь плакали. Нина взяла из машины коробку «Клинекса» и протянула одну салфетку Дженни.

— Учти. Если ты хоть одно слово скажешь своей сестре…

— Никогда и никому. Клянусь. Я хочу для тебя счастья, хотела всегда. Но мне кажется, ты зря так боишься.

Да, положение сложное, у Грега много проблем сейчас, но это совсем не означает, что он не для тебя и надо все прекратить. Постарайся успокоиться, вот увидишь, у вас все будет хорошо.

Глава 24

Грег медленно ехал по проходу стоянки перед госпиталем, ища свободное место. Найдя, припарковался и повернулся к Дэзи:

— Ну что ж. Наш последний урок перед большим событием.

Она кивнула как-то отстраненно и вылезла из машины. Грегу показалось, что она чем-то расстроена. Он подозревал, что причиной является ее мать, которая вырвалась сегодня их сопровождать. Софи хотела присутствовать при родах, поэтому должна была посетить хотя бы одно занятие. Грег заметил, как при взгляде на дочь на ее лице промелькнуло выражение тревоги. Добро пожаловать. Он уже давно жил в этом состоянии. Каждый день тревога за дочь посещала его, и гнать тяжелые мысли было бесполезно. Все трое направились к общественному центру, примыкавшему к зданию госпиталя. Чувство отчужденности возникло сразу, как только прибыла Софи. Он думал, что с ее появлением вновь ощутит отголосок той боли, которая разъедала его душу за год до развода и когда стало ясно, что больше так жить невозможно и брак пришел к концу. Но ничего подобного он не чувствовал. Он смотрел на Софи и видел женщину, которую когда-то любил, но с этим давно кончено. Как матери его детей, ей принадлежит большой кусок его жизни. Они знают друг друга, как никто другой, но стали чужими. И не надо больше притворяться, не надо делать вид, что все нормально, стараться, чтобы дети не заметили. Он наконец освободился от тягостного чувства.

Он не помнил момента, когда это случилось. Наверное, процесс шел постепенно, и он долго шел к этому, а в последнее время прибавилась еще одна причина. Причина приятная и восхитительная — Нина Романо.

— У тебя такой довольный вид, — заметила Дэзи, когда они подошли к входу в центр.

— Правда? — Он вдруг понял, что с его лица не сходит улыбка.

— Наверное, рад, что скоро все закончится, — невольно помогла ему Софи.

— Предвкушаю следующую стадию, — солгал он и открыл двери, пропуская Дэзи и Софи.

Замечание дочери заставило его отрезветь, но он продолжал думать

о Нине. Его чувство к ней не оказалось поверхностным, вспышкой страсти на одну ночь. Он и раньше думал о ней, Нина давно поселилась в глубине души, незаметно чувство к ней росло и крепло, а когда он выпустил его на свободу, оно вдруг вырвалось из-под контроля и превратилось во всепожирающее пламя, в наваждение. Он не мог не думать о ней, даже сейчас, пока шел с бывшей женой и своей беременной дочерью по коридору, пока они рассаживались перед экраном на разостланные на полу матрасы.

Надо сосредоточиться на Дэзи, сейчас она важнее всего. Он представил Софи инструктору — Барбаре Маески. Барбара на первый взгляд совершенно не соответствовала такой профессии, представляя внешне квинтэссенцию всех новомодных гуру. Ученики сначала тоже были обмануты ее эксцентричным обликом и манерами, но позже столкнулись с непреклонной волей и сержантским характером. Но контраст между ней и Софи в ее европейском дизайнерском костюме и прической из модного салона был таким разительным, что Грег чуть не рассмеялся. Он знал свою бывшую жену — она определенно уже составила свое неблагосклонное мнение о Барбаре.

Она сортировала и судила людей с быстротой падающей гильотины. Ему всегда доставляло наслаждение, когда она ошибалась, это произошло, например, и сейчас с Барбарой.

— Дэзи рассказывала, что многому у вас научилась. — Таким тоном обычно Софи разговаривала с теми школьными учителями, которых считала плохими, или с провинившейся прислугой.

— Можете ничего не говорить, — прервала ее снисходительную похвалу Барбара.

Все ученики, включая Грега, ее обожали. Она вселяла оптимизм и уверенность в своих очень разных подопечных, начиная от зрелой корейской пары и заканчивая самой молодой из класса Дэзи.

— Все садитесь. У нас сегодня не будет одной пары. У Гретхен и Рэнди в прошлую среду родилась девочка, и все прошло замечательно.

Общество встретило новость одобрительным шумом. Все в классе уже успели сдружиться, как и следовало ожидать, потому что готовились к событию, которое должно изменить их жизнь. Здесь собралась странная компания: семья трансвеститов, пара гомосексуалистов со своей суррогатной мамой, несчастливая пара, уверенная, что ребенок укрепит их брак, татуированная девушка, на ней не было живого места от пирсинга, она выглядела так, как будто упала головой в подушку с иголками.

Рэнди и Гретхен здесь звали молодоженами, потому что они непрерывно и яростно ссорились и тут же мирились.

Софи, оглядев всю эту публику, составила свое мнение, и было очевидно, что не в пользу присутствующих.

Грег, хотя и присутствовал при рождении Макса, в то же время совершенно ничего не знал о различных осложнениях при родах. Зато теперь, приходя сюда каждую неделю с Дэзи, он абсолютно по-другому относился к предстоящему событию; он знал такие вещи, что постоянно испытывал страх за дочь. Но он вынужден был жить с этим и не показывать виду, особенно при Дэзи, что с ума сходит от волнения за нее.

— Поскольку сегодня последнее занятие, — сказала Барбара, — давайте остановимся на схватках.

Грег пытался сосредоточиться, но так и не смог, даже когда речь пошла о самом важном — появлении ребенка на свет. С каждым днем мысль, что Дэзи будет рожать, становилась реальнее. Появление ребенка в доме, маленького мальчика, радовало и наполняло восторгом.

Дэзи увидела свое отражение в зеркальной витрине, и ее, как всегда, потряс ее вид — распухшие ноги и щиколотки, расплывшееся лицо, и огромный живот под платьем размером с цирковой шатер. Они заехали в магазин детской одежды по дороге с курсов по настоянию Софи.