Берег Скардара
Шрифт:
Я оказался прав. Коутнер Изнерда уходил от нас на всех парусах. Надеюсь, они хорошо запомнили флаг, реющий над нашим кораблем. Флаг горел золотом в лучах заходящего солнца, потому что сделан он из парадной парчовой скатерти бывшего капитана корабля.
Удирая, изнердиец плюнул в нас пушечным залпом. В «Мелиссу» попали всего-то два-три ядра, и одним из них убило Бертоуза.
Я стоял над его телом и думал: не зря говорят умные люди, что не нужно испытывать судьбу. Что мне стоило продолжать идти прежним курсом, гордо удаляясь от противника? Ведь враги и так покрыли себя
На корме раз за разом дергал линь Гриттер, но взрыва не происходило. То ли вода намочила кремни, то ли сделанное впопыхах устройство для воспламенения пороха подвело. Хорошо, что выяснилось это сейчас, когда ничего на свете уже не имеет значения.
Подошел фер Груенуа и сжал мне плечо:
— Пойдем, Артуа, он сам мечтал о такой смерти. Пойдем.
Пойдем, Фред, пойдем. Только я никак не могу представить, что можно мечтать умереть вот так — лежа на залитых собственной кровью досках палубного настила с развороченным пушечным ядром телом.
— Руби канат! — крикнул Фред Гриттеру.
И верно, не стоит рисковать. Кто его знает, как поведет себя наша плавучая мина, подтяни мы ее к борту. И нет смысла экономить на парах сотнях метров веревки. Мы и так сегодня спасли самое ценное, что у нас есть, — нашу жизнь. Но выжить удалось не всем.
Глава 14
РОДИНА-МАТЬ
— Рассказывайте, фер Груенуа, рассказывайте, — попросил я Фреда.
Мы сидели в капитанской каюте с бокалами вина в руках. Ставить их на стол не имело смысла, потому что очередной резкий скачок «Мелиссы» отправил бы их туда, куда они все время и стремились, — на ковер.
Шторм продолжался четвертый день и успел уже порядком осточертеть. «Мелисса» шла под штормовыми парусами кормой к волне, унося нас в противоположную от Империи сторону.
Фер Груенуа и я не так давно спустились с мостика, отстояв ночную вахту. Сменили нас сти Молеуен с Оливером Гентье, дав возможность отдохнуть.
Фред говорил, что эти места печально известны жестокими штормами. Налетают они, как правило, внезапно, и так же внезапно исчезают. Правда, он утверждал, что они редко длятся больше суток.
Ну что же, ничего удивительного. Не так давно нам необыкновенно повезло, и теперь, чтобы сохранить равновесие, высшие силы во главе с самим Создателем решили устроить нам очередное испытание.
Вечером, когда мы поднялись на мостик, Фред все посматривал на меня исподтишка, стараясь, чтобы я не замечал его взглядов. Сначала я связывал это с недавно произошедшими событиями, но потом понял: он пытается определить, укачивает ли меня. И зачем столько времени смотреть, это сразу понятно.
Приходилось мне бывать в подобных переделках, бывало, что и в шторм попадал, а вот Прошку укачало. Он лежал с бледным, как сама смерть, лицом, а Мириам пыталась накормить его сухариками и кислыми огурчиками. От другой пищи, говорят, тошнить начинает еще сильнее.
«Мелисса» в очередной раз резко подалась куда-то в сторону, словно объезжая внезапно возникшее на пути препятствие, а потом пошла вверх, словно задумав взлететь. И выбрала она для этого не самый подходящий момент — я
Хорошо, когда друг рядом. Он и надежное плечо подставит, и похлопает ладонью по спине, помогая восстановить дыхание. Жаль только, что моя белая рубашка оказалась безнадежно испорчена, и это обстоятельство настроения мне нисколько не прибавило, потому что эта рубашка была среди трофеев единственной не ношеной и подходящей мне по размеру.
Рассказывай, Фред, рассказывай. Не обращай внимания на такие мелочи.
— Поначалу все шло замечательно, Артуа. Ты даже не представляешь, каким прекрасным кораблем была та «Мелисса»! При свежем попутном ветре мы спокойно делали одиннадцать-двенадцать лиг! А как она слушалась руля!
Я дам тебе покомандовать своей «Лолитой», Фред, когда мы до нее доберемся. Ты сейчас как будто бы о ней рассказываешь. И еще тебе понравится то, что четырнадцать лиг «Лолита» делает словно играючи. Так что не отклоняйся от темы.
— Проблемы начались после месяца плавания. Сначала команда подцепила какую-то болезнь в Чемприо, порту королевства Либинстрод, куда мы зашли пополнить запасы воды и продовольствия. Из-за этой болезни я потерял треть экипажа, да и сам еле выкарабкался, наверное, лишь благодаря этому. — Фред щелкнул ногтем по зазвеневшему бокалу. А что, вполне достойное лекарство. Не будь его, нам пришлось бы значительно сложнее в этой жизни. — Мне пришлось нанять матросов. — Фер Груенуа покачал головой. — По сравнению с ними люди Гентье выглядят просто ангелочками. И мы снова пошли на запад, пока не уперлись в эти чертовы скалы. Представляешь, из воды будто показались вершины какого-то огромного горного хребта. Никакой растительности, сплошной камень. И миллионы птиц. Когда они взлетали, темнело небо. Мы пытались найти между скал проход на запад, но все было тщетно. Тогда мы решили продолжить плавание на юг. Затем нам встретились острова, много островов. На моих картах они оказались не обозначены, и я решил назвать их архипелагом императора Конрада III.
Ну что ж, Фред. Будь император жив, он оценил бы это. Люди умирают, а названия остаются и живут еще долго. Говорят, что люди живут столько же, сколько память о них. Так что покойный император оценил бы такой подарок по достоинству, говорят, он был весьма неглупым человеком.
— Как ты думаешь, де Койн. — Фред посмотрел на меня. — Император ведь давно умер, может быть, мне стоит назвать эти острова именем императрицы Янианны?
— Я думаю, что императрице будет очень приятно, фер Груенуа.
«Она живой человек, такой же, как и мы с тобой, и очень любит получать подарки. Да и кто этого не любит?» — подумал я.
— Фред, а карты у тебя остались? Ведь без них твой подарок будет лишь пустыми словами.
— Да, имеются. Правда, я восстановил их по памяти, но за точность ручаюсь. Никогда не мог пожаловаться на плохую память. Иногда даже сожалею об этом, поскольку кое-что мне хотелось бы забыть навсегда.
Карты — это действительно важно, иначе будет сложно доказать, что право открытия новых земель принадлежит Империи.