Берег Скардара
Шрифт:
Если Минур и испытал разочарование, на лице его ничего не отразилось.
— Это ваше окончательное решение, господин де Койн?
С самым решительным видом я кивнул головой. Решение окончательное, окончательней некуда. Мне не хочется быть пешкой в чужой игре, а сейчас получалось именно так.
— Жаль, очень жаль. — Сожаление в его голосе было искренним. — Почему-то я считал, что мы договоримся. Ну что ж, в этом случае мне не остается ничего, кроме как попросить вас задержаться в Скардаре.
— То есть вы меня арестовываете? — Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более иронично. А что мне еще оставалось?
— Ну
Минур встал, заставив меня тоже подняться, прошелся по комнате, заложив обе руки за спину. Прошелся раз, другой, затем внезапно остановился и посмотрел мне в глаза:
— Вы, господин де Койн, и вправду считаете, что после всего происшедшего между вами и моим сыном я могу оставить все как есть? После того, как вы оскорбили его, пусть, на ваш взгляд, и по делу? Моего Диамуна, единственного сына и наследника? Причем отклонив единственную возможность исправить положение? Нет, господин де Койн, так не бывает. Вам придется задержаться в Скардаре, хотите вы того или нет. Вероятно, вы задаетесь вопросом, зачем мне это нужно? Так вот, позвольте мне не отвечать. Считайте, что мне просто так захотелось, и все. Конечно, я понимаю, что это событие может вызвать осложнения в отношениях между Скардаром и Империей. Но только теоретически. Вот вы утверждаете, что являетесь господином де Койном, возлюбленным императрицы и ее женихом. Где гарантия, что вы не самозванец? Кто может подтвердить сам факт того, что именно вы де Койн? Ваш слуга? Очень важное свидетельство, не отрицаю, свидетельство, которому поверят все. Только у меня тоже есть свидетели, и их не меньше десяти, которые утверждают, что вы всего час назад устроили пьяную резню в борделе, убив при этом бедную девушку, которую только тяжелая болезнь матери заставила пойти работать в этот вертеп.
Вы спешно покинули Империю чуть ли не накануне свадьбы. Вероятно, неотложные дела заставили вас так сделать. Но может быть, вы совершили нечто такое, после чего просто вынуждены были сбежать? Скардар всегда был дружественным по отношению к Империи. И потому мы доставим вас как преступника, в кандалах. Когда все выяснится, мы принесем свои извинения за столь нелепую ошибку и даже накажем людей, повинных в этом.
Минур замолчал на миг, отдыхая после своей проникновенной речи, затем продолжил:
— Согласитесь, любой из этих вариантов не сулит вам ничего хорошего, но их ведь еще можно и объединить. Представляю, как будут рады ваши недоброжелатели, которых, как я знаю, в Империи у вас полно. И как трудно будет вам объясниться перед ее величеством. Особенно за бедную девочку, убитую вами. И вот еще что. Едва прибыв в Скардар, вы остановились в доме Пьетроссо, а от этого человека за лигу несет заговором.
— Это единственный дом в Скардаре, предложивший мне свое гостеприимство, — успел вставить я.
— Да что вы? — изумился Минур. — Надо же! Именно его хозяин является моим самым заклятым врагом. И как же все совпало, просто невероятно! — Следующие слова он произносил ровным холодным тоном: — Вы задержитесь в Скардаре, уверяю вас. Прежде всего вы публично, я повторяю — публично — извинитесь перед Диамуном, и даже если он нанесет вам пощечину,
— Извините, господин ондириер, но перед вашим сыном я извиняться не буду. Даже то, что Диамун ваш сын и наследник, не позволяет ему разрешать себе подобные поступки и выражения, и вы это отлично понимаете. Вы можете обвинять меня в чем угодно: в заговоре против вас, во всех нераскрытых в Абидосе убийствах за последние полторы сотни лет — ничего не изменится, извиняться я не буду. Прошу меня простить, но мое решение окончательное.
Самый тяжелый момент во всем нашем разговоре. Если сейчас Минур закусит удила и начнет настаивать на моих извинениях, все может зайти слишком далеко. Но правитель Скардара молчал.
Я даже не стал оглядываться по сторонам, присматривая вещи, которые могли бы пригодиться в качестве оружия, если дело пойдет совсем худо. Мои люди и так пострадали из-за того, что пошли за мной, а сколько их уже погибло… Так что самое время отвечать за все самому.
Минур поднялся на ноги, зашел за спинку кресла и облокотился на нее, по-прежнему глядя мне в глаза.
— А как вам такой вариант развития событий, господин де Койн? Ваши спутники, как я слышал, сбежали из изнердийского плена. Но сейчас я засомневался, а так ли это? И мне внезапно пришла в голову мысль: уж не шпионы ли они? Тогда очень легко становится объяснить факт вашего чудесного спасения от втрое превосходящего противника.
Со шпионами у нас разговор короткий, существует славный старинный скардарский обычай лишать их головы. Нет, вы окажетесь ни при чем, сочтем их вашими случайными попутчиками. Судя по отношению к вашим людям, вы чувствуете себя ответственным за них. Получается неплохой ход с моей стороны, согласитесь. Ведь даже если из-за этой маленькой… — Минур поморщил лицо, с трудом сдерживаясь, — вы создали себе столько проблем, так что и говорить о людях, с которыми вы столько прошли. Словом, мы договорились — вы остаетесь. Тем более путь морем сейчас чрезвычайно опасен, а отправить корабли для сопровождения у меня нет возможности. Так что будем считать, что это во имя вашей же безопасности.
Я молчал, понимая, что он уже принял решение, от которого вряд ли отступится.
Угрожать ему бессмысленно, да и не было у меня ничего такого, что могло бы его испугать. Пригрозить ухудшением отношений с Империей? А смысл? Поэтому я молчал.
Следующая фраза Минура застала меня врасплох, я ожидал чего угодно, но только не ее:
— Господин де Койн, вы не могли бы составить мне компанию и поужинать со мной? Никак не могу отказаться от привычки есть перед сном.
Голос у него при этом звучал чуть ли не извинительно.
Никаких особо изысканных яств вроде паштета из соловьиных язычков или из голубиных почек на столе правителя Скардара не было. Холодная отварная телятина, нарезанная крупными ломтями, сыр, зелень, овощи, вино. Колбаски, похожие на охотничьи, к которым, кстати, Минур даже не притронулся. Немного непонятной кашицы зеленого цвета в глубоком блюде, как оказалось, соуса, очень острого и не слишком приятного на вкус.
За ужином скардарский ондириер как ни в чем не бывало завел следующий разговор. По его словам, мне не стоило скучать все это время на берегу. Было бы весьма неплохо, если бы я на захваченном «Буревестнике» присоединился к скардарскому флоту, которому в ближайшее время предстоит ряд морских сражений. Еще лучше было бы, если бы на корабле развевался имперский флаг.