Берег. Свернуть горы

Крынская Юлия

– Всегда мечтал попробовать это сделать в самолете, – Роберт разворачивает меня лицом к умывальнику и прикусывает плечо. – Ну, пожалуйста, Джу!

– С тобой не так просто оставаться леди…

– Хочу тебя до одури!

– Ладно, только быстро! – Я, опасаясь встречи с Конни, готова до посадки не выходить из туалета. Правда, секунду назад даже предположить не могла, чем придётся здесь заняться, чтобы скрасить досуг.

Все происходит быстрее, чем я предполагаю. Когда через пару минут страждущие граждане начинают ломиться в дверь,

Роберт уже застегивает ремень, а я наспех привожу одежду в порядок.

– Джу, ты – прелесть! – мурлычет Роберт мне в затылок, когда мы выруливаем в проход между кресел. Место Конни пустует, и подозрение с размаху пробивает штрафной в сердце.

Мой старый знакомый мило беседует с Эдвардом. Парашюта нет, ретироваться некуда. Остаётся уповать на случай.

– Мистер Кляйн, разрешите вам представить моего сына Роберта и его невесту, – улыбается Эдвард. – Джулия, Роберт! Это мистер Кляйн. Он обознался, и мы разговорились.

Конни смотрит на меня так же, как когда я выполняла опасные трюки без страховки. Очередная дилемма выплывает «Титаником» к беспощадно выставившему острые углы айсбергу: с одной стороны, я поклялась себе ничего больше не скрывать от Роберта, с другой стороны, очень уж хочется начать жизнь с чистого листа. Но этот, убеленный сединами, но лишенный такта, скелет из моего шкафа решает всё за меня.

– Джулия! – восклицает Конни. – Это ты?!!

– Рада видеть вас, герр Кляйн, – Устанавливаю дистанцию между нами и оборачиваюсь к Роберту. – Дорогой, познакомься, мы с этим господином работали вместе. Сколько лет прошло!

На лице моего жениха вежливая улыбка, но глаза настороженно перебегают от меня к Конни и обратно. С трудом собираю в горстку осколки самообладания.

– Герр Кляйн, это мой жених, Роберт Фаррелл.

Роберт протягивает руку и сухо здоровается. На моё счастье, к нам спешит стюардесса и разгоняет по местам, согласно купленным билетам. Конни протягивает мне визитку.

– Я лечу в Лондон на гастроли. Если возникнет желание посетить моё шоу, позвони. Буду рад, – он прикладывает руку к груди и чуть склоняет голову. Только я знаю, что про себя этот старый филин сейчас ухает от удовольствия. – Всего доброго, господа.

Мимо Эдварда я протискиваюсь к окну, чувствуя затылком обжигающий взгляд Роберта. Быть может и хорошо, что мы сейчас так затейливо провели время. Сажусь в кресло и трясущимися руками пристёгиваю ремень.

– Это тот самый загадочный немец? – Роберт приподнимает бровь.

Эдвард заинтригован и на лице его написано недоумение.

– Да, помнишь, я говорила тебе о нём? – Я только сейчас припоминаю, что вскользь упоминала Роберту про Конни в день помолвки. – Работали вместе. Ничего личного.

– Я так и подумал, ну что между вами может быть общего? – Роберт подхватывает мою руку, целует кончики пальцев и откидывается на спинку кресла. – Он тебе скорее в отцы годится.

Эдвард пуляет гневный взгляд в сына. Роберт ревнив и теперь постоянно задевает

его из-за нашей интрижки в России.

– Дело даже не в возрасте, – я притворно зеваю, прикрыв рот рукой. – Худосочные блондинки не в его вкусе.

– Не хитри, Джулия, – хмурится Эдвард. – Видно без лупы, что этот человек до сих пор влюблен в тебя. Ставлю сто против одного, что и ты была к нему неравнодушна.

– Я никогда не любила Конни. А он… Он хотел большего. Его всю жизнь куда-то несло. И, честно говоря, за два года я устала и от него, и его сумасшедших идей, – меня напрягает спокойствие Роберта, и я льну к его плечу. – Львенок, ты сердишься на меня?

– За что? За шлейф из покинутых мужчин? – усмехается Роберт с досадой в голосе. – Не сержусь. Просто уже боюсь совершить какую-нибудь непростительную ошибку и оказаться в их списке.

– Не говори так.

– Ладно, – он треплет меня по коленке, – я понимаю, тебе, наверное, самой эта встреча, как чайке педали. Ты в норме?

– В норме жизни, – вздох облегчения вырывается из моей груди. – Но адреналинчику хапнула. Мне теперь много не надо.

– Если честно, я тоже. Но немного раньше. В аэропорту питерском.

– А ты-то с чего? – понимаю, что сейчас мне прилетит за Санечку Громова.

– Я впервые усомнился в Сане. Мне показалось или он уговаривал тебя остаться? Я уверен в тебе на все сто, но все равно напрягся.

Я загадочно улыбаюсь, что ещё остаётся делать. Было дело. Закрываю глаза и кляну себя за то, что не проспала до Лондона летаргическим сном.

– Я угадал? Он пытался? – вся вальяжность слетает с Роберта в момент. – Я укушу тебя сейчас. Колись, давай, раз начала.

– Что я начала? – возмущаюсь я, но сегодня из меня актриса никакая. – Если мне не изменяет память, я не произнесла ни слова.

– У тебя на лице всё написано.

– Нет, Роб, – тайну неясных и для меня отношений решаю оставить при себе. – Малыш, действительно, и твой, а теперь и мой хороший друг. Он не пытался меня удержать, мы прощались. Навсегда. К тому же это была бы попытка остановить взлетающий самолет сачком для бабочек.

– И всё-таки он пытался.

Эдвард сидит с видом погруженного в чтение человека. Уголки его губ подрагивают, и краем глаза он явно наблюдает за нами. Наконец, он не выдерживает и заливается звонким смехом, закрыв лицо журналом.

– Очень смешно, – ворчит Роберт.

– До этой поездки, я считал, что у тебя чисто английский темперамент, – Эдвард суёт журнал в сетку стоящего впереди кресла. – Но, честно говоря, уже пытаюсь вспомнить, не было ли у нас в роду итальянцев.

– Это явно русская кровушка взыграла, – я призываю самообладание и думаю, как уже переключить разговор со своей персоны. – Есть одна притча…

– Джу у нас еще и сказочница, – кивает Роберт отцу. – Не заскучаем с ней.

– Мне с Джулией не скучно, даже если она просто молчит, – Эдвард подпирает щёку рукой и замирает в ожидании.