Берегиня сегодня

Хробот Марина

Только я хотела сделать замечание, как сама уборщица, смущенно улыбнувшись, извинилась: «Пойду тряпочку сменяю, а то запахлась».

Интересно, с чего бы у тетки проклюнулась сознательность? Неужели она почувствовала, что мое терпение заканчивается, и сейчас я закачу скандал, который они долго не забудут?

Но тетка смотрела не на меня. Я оглянулась. Оказывается, уборщица отреагировала на легкое подрагивание крыльев носа скромно вставшей у стеночки Анны.

Перед нами, не дожидаясь, пока

мы рассядемся, встала официантка и протянула ближе к ней стоящему Кириллу засаленную страницу «меню». «Девушке» было лет под сорок, но она знала, что до ближайших автозаправок – по сто километров в обе стороны и что здесь она местный неоспоримый секс-символ. Хотя и сильно располневший.

– Чо будем того?.. – не утруждая себя лишним бесперспективным для нее разговором, спросила официантка.

Уборщица сгребла на поднос грязную посуду и попятилась в кухню. Мы с Анной сели.

Толик сглотнул голодную слюну.

– Мы, наверное, в машине поедим…

Его тут же перебила официантка:

– Да кто же тебе посуду навынос даст? Она же не пластиковая, фаянсовая. Значит так, молодые люди, или заказываем, или своим девушкам глазки строим. У меня тут очередь из желающих… – Официантка опять не закончила двусмысленную фразу.

Ребята читали над нашими головами «меню», настраиваясь пообедать стоя, наклонившись над краешком стола. Но тут опять удивила Анна. Она встала, обошла официантку, с ходу улыбнулась бармену:

– Есть свободный стул?

– Только один, мой личный, – доброжелательно ответил бармен. – Он ваш.

Анна, как бы не ожидая иного ответа, повернулась и подошла к шумной компании шоферов, обсуждающих проблемы российского спорта за очередной бутылкой водки. На собственном стуле отдыхал полупустой пакет в розочках.

– Я у вас стул хочу забрать. – Анна взяла пакет в руки. – Куда его положить?

Мужчины разглядывали Анну секунд тридцать. Мои парни напряглись, представляя, как будут делать вид, что не заметят матерных высказываний в адрес девушки, которая приехала с ними. Но я была уверена… И точно! Широкое лицо подвыпившего шофера изменила доброжелательная улыбка.

– Да кинь ты его под стол, голуба. Чего ты этот пакет-букет в руках держишь? Иди кушай, подкрепляйся.

Пятеро мужчин смотрели на Анну с умилением детсадовских воспитателей перед любимой воспитанницей.

– Спасибо. – Анна передала пакет самому небритому водителю, взяла стул и, не переставая улыбаться улыбкой Моны Лизы, подошла к нам.

Официантка скривилась от удивления. Анна села на «завоёванный» стул, и начала диктовать:

– Салат из свеклы, жареную картошку, апельсиновый сок и пятьдесят граммов коньяка. Если коньяк плохой, то водки, но хорошей.

Говорила Анна негромко и вежливо. Рука официантки резво делала пометки в блокноте.

– А мне два шашлыка, двойной борщ, пять кусков хлеба, пакет

сока и две ватрушки с творогом, – торопливо проговорил голодный Толик.

– Не ори, не на базаре, – привычно отреагировала официантка. – С ума сойти!

Бармен со стулом в руке, приближающийся к нашему столу, ввел «девушку» в ступор.

– Возьмите, пожалуйста. – Бармен смотрел только на Анну.

– Спасибо вам.

– Чо дальше? – поинтересовалась официантка.

Кирилл придвинул принесенный стул, сел рядом со мной.

– Мне, девушка, то же самое, что вам заказал этот прожорливый тип, и двести граммов водки.

– А те чо? – «Звезда» шоферов без радости смотрела на меня.

– Половину жареного цыплёнка, салат и апельсиновый сок. Алкоголь не нужно, – проговорила я, сопротивляясь «болотному» голосу, шептавшему: «Стакан вина, и в школу не пойдём!.. будем орать песни и приставать к Кириллу».

За обедом Толя и Кирилл обсуждали вопрос ночевки, склоняясь к тому, что пора зайти в мотель при АЗС, поинтересоваться ценами.

Я, две недели мечтавшая о полноценной кровати с чистым бельем, о цивилизованном унитазе и теплом душе на ночь, зачеркнула крахмальную мечту. Ни один мужчина, зашедший выпить или обедавший в кафе, не пропустил взглядом Анну.

– Лучше отъехать подальше от людных мест, – строго заявила я, на этот раз всё-таки прислушавшись к ворчанию «болотного»: «Ой, буду рваться к нам в гости все мужики мотеля. Будут изливать душу и лезть в постель».

– Согласен, – буркнул Толик, с экстазом жуя сочное мясо свиного шашлыка. – Рано еще ночевать. Добьем до тысячи, и тогда спать. И не в мотеле, а в самой глухой деревне, километрах в десяти от трассы.

– Мы за один день можем проехать тысячу километров? Мы так быстро едем?

Я внимательно посмотрела на удивленную Анну.

– Странно. Автозаправки ты такие никогда не видела, почти все машины для тебя в новинку, и ты рассматриваешь одежду на людях. Ты где была последние годы?

– Я была в Зоне. – Анна ответила тихим шепотом. – Но не заключенной… Можно я пока не буду об этом рассказывать?

Редкое ощущение допущенной бестактности, заставило меня пожалеть о заданном вопросе.

– Извини, Анна, была не права. По коням, мальчики. Толик, моя очередь вести машину.

Я подняла руку, приглашая официантку для расчета. Та неожиданно мило улыбнулась, взяла со стойки маленький подносик и подошла к нашему столу. На подносе стояла одинокая рюмка коньяка.

– Это наш хозяин вашей Анне преподносит в знак уважения. Бесплатно.

Анна взяла рюмку, улыбнувшись, кивнула бармену и сделала первый глоток.

– А чего лимончика недодали? – проявил знание этикета Толик.

– Такой коньяк лимоном не портят, – весело ответила Анна и сделала второй глоток.