Берегись сурка!

Larik-lan

— Заткнись! Лжец! Изворотливый слизняк! Предатель! Что ты, что этот боров! Кстати, а где Питер?!!

— Понятия не имею, — протянул зельевар, краем глаза подмечая, как сурок, привлеченный шумом, прихрамывая, крадется по площадке, подбираясь сверху к Беллатрисе. Долохов, вынув сигарету, так и не донёс её до рта, заинтересованно наблюдая, как байбак, слегка напоминающий мумию, протиснувшись сквозь перила, становится на край, широко крестится и совершает "прыжок веры" прямо на макушку мадам Лестрейндж. Не ожидая нападения, женщина вскрикнула, роняя палочку, и Снейп успел, отпрыгнув в сторону, отправить

её в бессознательное состояние, тут же наводя оружие на Антонина.

— Мне не нравится, когда на меня пытаются нападать в собственном доме, — сразу обозначил он свою позицию, зорко следя за тем, чтобы боевик не делал глупостей. Но тот, продолжая озадаченно рассматривать взъерошенного сурка, поинтересовался:

— У тебя, что ли, питомец верующий?

— Истинный католик, — процедил зельевар.

— А крестится как православный, — пробурчал Тони, и, приподняв руку, осенил себя крестным знамением — справа налево.

Северус, не отвечая на это, уже сидел рядом с Питером, взмахами палочки проверяя его состояние.

— Вы идиот, хотите на тот вокзал? Вас оттуда никто не отпустит, — цедил он сквозь зубы, игнорируя успокаивающее попискивание. Антонин, спрятав сигарету, стал над ними, пристально следя за действиями зельевара.

— Где Питер? — Поинтересовался Долохов, а когда ему не ответили, своим чутьем сам угадал ответ: — Это и есть Питер… Но почему сурок? Был же крысой, точно.

— Долгая история, Антонин. И у меня нет ни времени, ни желания ее рассказывать. Но я бы хотел попросить об услуге. Заберите Беллу. Она в своём безумии доведёт до беды…

— Она шокирована. Метка пропала. Повелитель исчез… — Задумчиво проговорил Тони, принимаясь покачиваться с пятки на носок.

— И не вернётся. Он мертв, — решил рискнуть и проявить откровенность зельевар. Долохов медленно кивнул:

— Сведения из достоверных источников, понимаю… Да, ты всегда был мутным упырём… Но к тому всё шло. Мой друг Том давно умер. Ещё тогда. С концами, без шансов… А я много лет хранил надежду, верил, что он вернется. Но когда освободился из тюрьмы, увидел перед собой… Это… Понял, что надеялся напрасно. Это был уже не Том. Умертвие. Инфернал высокого порядка с крохами личности. — Антонин скривился, рассматривая Снейпа, который заботливо придерживал сурка, на боках которого снова выступили кровавые пятна. — По-хорошему, следуя долгу и обязательствам, я должен вас обоих убить. А по справедливости я вам благодарен за то, что избавили от мучений душу моего друга.

Услышав это, Снейп немного расслабился. Он и не осознавал, насколько был напряжен, постоянно ожидая удара.

— Беллу я заберу. Сдам Люциусу, пусть прячет родственницу. И сам отправляюсь в бега. Прощай, Снейп, думаю, больше не увидимся. Передавай привет Питу.

С этими словами Антонин перехватил тело Беллатрисы на плечо, вышел на улицу и аппарировал к Малфоям. А Северус снова понес сурка в лабораторию. От вынужденного прыжка у него разошлись швы и необходимо было снова останавливать кровотечение.

Два дня Снейп продолжал выхаживать Питера, выделяя на сон часа по три-четыре. Организм зверя был ослаблен, но постепенно тот приходил в норму, хотя и оставался очень слаб и большую часть времени спал.

Снейпа посетили авроры, но тот, демонстрируя

чистые руки, от всего отпирался, направляя ретивых стражей порядка за объяснениями к Дамблдору. Уж на такую мелочь, как амнистия, Северус мог рассчитывать, учитывая, что участвовал в битве с Волдемортом, и, вполне возможно, сам его ненароком и зашиб.

Альбус прислал ещё одно письмо, в котором пытался аккуратно узнать, когда профессор вернётся к преподаванию. На это Снейп ответил, отослав в Хогвартс заявление об увольнении. У него не было времени на то, чтобы тратить его на баранов. Дни были заняты заботой о сурке.

Очнувшись и узнав об этом, Питер обеспокоенно ворчал, напоминая, как Снейп мечтал об этой должности, но бывший профессор только отмахнулся. Захочет — вернётся. Или поступит на службу в Дурмштранг. Хотя он и сам понимал, что не хочет больше учить детей. Никогда не хотел.

— Я занят, нужно найти специалиста и разобраться с вашей рукой. Думаю, не стоит вам пока оборачиваться, чтобы проверить, как она себя поведёт. Сперва наберитесь сил.

Питер согласно фыркнул, прикрывая глаза. Сил его пока едва хватало на пятиминутный разговор или непродолжительные гигиенические процедуры, которые несложно было проводить, ввиду небольших габаритов пациента.

Северус долго размышлял, стоит ли вернуть Питеру воспоминания Анны Николаевны. Теперь, когда угроза отступила, а сюжет книг про Гарри Поттера завершился преждевременным хэппи-эндом, эти знания перестали быть опасными. Но, по здравому размышлению, решил этого не делать. Сознание Питера пришло в норму, он стал своеобразной, но достаточно гармоничной личностью, и новые воспоминания, память Анны, возвращение здорового пласта чуждых эмоций, переживаний и опыта, грозили окончательно повредить многострадальный мозг сурка. Снейп не хотел, чтобы его друг, в очередной раз перекраивая себя, окончательно спятил. Поэтому решил приложить усилия и вернуть ему человеческий облик, а пузырьки с воспоминаниями так и оставить под защитой в сейфе.

///

Магическая Британия бурлила, страницы газет несколько недель пестрели статьями об окончательной гибели Волдеморта, аресте его сторонников и громких разоблачениях в благородных семействах. Фотографии ошарашенного Поттера и доброжелательно улыбающегося Дамблдора мелькали даже в "Придире", хотя там события подавались в оригинальном виде, изображая Гарри едва ли не берсерком, который вручную забил бревном Темного лорда, его змею, Фенрира, домового эльфа, двух гоблинов, а ускользнуть невредимым удалось только министру Фаджу, который улетел, обернувшись летучей мышью, как и положено вампиру.

Снейпу пришлось встретиться с директором, изложив краткую версию событий, а в качестве награды зельевар настоятельно попросил, чтобы его оставили в покое. О Питере он вообще не упоминал, не желая привлекать лишнего внимания. Мало ли, куда делся крысюк в суматохе очередного пожирательского краха. Старик кивнул и удалился, а сам бывший профессор после долго рассматривал свои запястья — лишенные метки, браслетов обязательств и клятв, они выглядели непривычно голыми и уязвимыми. Пугали той свободой, которой Северус долгие годы был лишен. Но рассиживаться и рефлексировать он себе не позволил — у него ещё оставались долги.